Пособие для ленивого студента - [91]

— Что же, я очень рада за вас, — прохладно проговорила я.

Нет, я действительно была рада за своего напарника. Разве может быть что-нибудь хуже ссоры с родителями? Которые тем более так горячо любят тебя. Пусть и выражают свою заботу несколько своеобразно.

Но я по-прежнему не понимала, чем можно объяснить этот загадочный визит в лавку готовой одежды.

— А еще я сообщил отцу, что между нами все очень серьезно, — проговорил Дарек и виновато улыбнулся мне.

Я аж онемела от неожиданности.

Между нами все серьезно? На самом деле серьезно? Нет, Дарек много раз уверял меня, что я не стану для него очередным мимолетным увлечением наподобие Марибель. Но, что скрывать очевидное, я не верила ему. Точнее сказать, копошился в моей душе противный червячок подозрений, что вскоре я наскучу ему.

— Отец очень этому обрадовался. — Дарек все-таки поймал мою руку, воспользовавшись тем, что я ослабила внимание, ошеломленная услышанным. — И предложил устроить небольшой сбор родственников по этому поводу. Все-таки, согласись, в прошлый раз наш визит выдался более чем скомканным и неловким.

— Сбор родственников? — переспросила я, вновь напрягшись.

Ох, надеюсь, в доме семейства Дейгонов меня не встретит целая толпа совершенно незнакомых личностей, которые примутся на все лады обсуждать меня!

— Не беспокойся, отец решил позвать лишь самых близких, — заверил меня Дарек. Тонкая вертикальная морщинка разломила его переносицу, и он задумчиво протянул: — Во всяком случае, он так обещал.

— И поэтому ты отвел меня в эту лавку? — спросила я.

— Я просто хотел, чтобы ты не переживала по поводу своего внешнего вида, — признался Дарек. — Согласись, нелегко чувствовать себя в своей тарелке, если одежда выделяет тебя на фоне остальных. Поэтому я заранее наведался в эту лавку. И попросил подготовить для тебя платье и туфли.

— Но как ты угадал с размером? — удивилась я.

— Помогла твоя подружка по комнате. — Дарек с иронией ухмыльнулся. — Одолжила твои старые туфли и платье. И потом согласилась подыграть, притащив тебе в палату то старье. Это было своего рода гарантией, что ты согласишься зайти в лавку. А то знаю я твое упрямство и гордость.

Ах вот почему Джесс так стреляла глазками в Дарека и то и дело хихикала. Я-то подумала, что она заигрывает с ним, а оказалось, что их связывает общая тайна.

— Вот в общем-то и все. — Дарек пожал плечами, завершив свое затянувшееся признание. — Я заплатил продавщице накануне. Попросил оставить на двери объявление, что лавка будет закрыта на несколько часов, чтобы нас никто не потревожил. Как видишь, ничего такого страшного и ужасного я не задумал.

Я с нескрываемым облегчением перевела дыхание. И впрямь, все оказалось совсем даже неплохо для меня. А я уж распереживалась и напридумывала себе всяких ужасов.

Но был и еще один вопрос, который я не могла не задать Дареку.

— А ты не боишься, что я откажусь от великой чести быть твоей девушкой? — вредно спросила я.

Дарек лишь негромко рассмеялся, ни капли не обидевшись. Затем сильнее сжал мою руку и вкрадчиво поинтересовался:

— А ты откажешься?

— Ну а вдруг? — не унималась я. — Кто знает, что мне в голову взбредет? Девушки — народ более чем непредсказуемый. И что ты тогда будешь делать?

Я думала, что Дарек ответит какой-нибудь язвительной колкостью. Но вместо этого он очень серьезно и тихо повторил свой вопрос:

— И все-таки, Бьянка, ты собираешься отказаться?

Я растерянно захлопала ресницами, признав, что моя шутка получилась на редкость глупой. Эдак Дарек и всерьез обидеться может.

Печальная улыбка тронула уголки его рта. Он поднял руку и легонько, чуть касаясь кончиками пальцев, провел по моей щеке. Остановился на подбородке и слабо нажал, не давая мне опустить голову.

— Бьянка, — прошептал он, — неужели ты разобьешь мне сердце?

Сказать, что я чувствовала себя неловко в этот момент, — значит ничего не сказать. Мое бедное сердце трепыхалось где-то в горле, ладони предательски вспотели. И Дарек наверняка ощущал мое волнение, поскольку по-прежнему держал меня за руку.

— Ну… — промямлила я в ужасе от того, что все ехидные шуточки как-то разом покинули мою голову. — Я…

В следующий момент Дарек ловко пересел ко мне. Притянул к себе столь властным движением, которое не предполагало самой возможности сопротивления. И поцеловал меня.

Весь мир исчез. Остались только двое: я и Дарек. Его горячие, такие мягкие губы. И его объятия, в которых легко можно было спрятаться от всего на свете.

Понятия не имею, сколько времени мы провели так — в полной тишине, нарушаемой лишь скрипом колес кареты, катившейся по гравийной дороге, да звуками нашего дыхания.

Но внезапно я осознала, что карета больше не движется. И сразу после этого дверца без малейшего предупреждения с треском распахнулась.

На сей раз Дарек и не подумал отстраняться и не позволил этого сделать мне. Напротив, его объятия стали лишь крепче, и я перестала барахтаться, силясь высвободиться.

Я знала, кто так бесцеремонно нарушил наш покой, еще до того, как повернула голову и взглянула на этого наглеца.

У кареты стоял отец Дарека, на удивление празднично одетый. Пожалуй, его строгому черному камзолу великолепного кроя мог бы позавидовать любой придворный самого высокого ранга.