Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - [69]

Компания занималась звуковыми эффектами. Идея была в том, чтобы выпускать на рынок игры, которые разговаривают и воспринимают устные команды. Поэтому требовались знатоки по звуковым эффектам и цифровому дизайну. «В этом я разбираюсь», – уверенно заявил я.

Выручила меня характерная для аспергерианцев способность – сосредотачиваться на изучаемом предмете и быстро учиться. Газетное объявление я прочитал в воскресенье, собеседование было назначено через неделю, и за это время я успел прилично разобраться в том, что такое цифровой дизайн. Голова у меня распухла, но я от корки до корки прочитал и усвоил три пособия по электротехническому делу, которые взял в студенческом библиотечном центре.

В день собеседования я облачился в костюм и поехал в центр города. Мне еще повезло, что у меня имелся костюм. Я купил его в прошлом году в Чарльстоне, когда группа «Кисс» во время турне по Югу Штатов давала интервью на телевидении. Костюм был фирменный, диоровский, из щегольской серой чесучи. Куплен он был за счет группы, так что спасибо «Кисс» за то, что на первое в жизни собеседование я прибыл настоящим франтом.

Собеседование затянулось на целый день. Сначала меня расспрашивал Пол, управляющий компании «R&D group». Потом за меня взялся Клаус, старший инженер. После него настал черед Дейва, математика, который разрабатывал систему синтезированной машинной речи. Наконец, поговорил со мной и Джим, вице-президент компании. Мне неимоверно повезло, что им было нужно именно то, в чем я лучше всего понимал. Еще больше мне повезло, что они не смогли найти ни одного кандидата, который бы разбирался в звуковых эффектах.

Разумеется, я постарался создать впечатление, будто разрабатываю свои звукооператорские приспособления в собственной мастерской, как и специалисты в компании, – а не на кухонном столе или не на гостиничной койке, и не на полу в подсобке какого-нибудь концертного зала (на деле было именно так). В то время меня очень волновало, что работаю я незаконно, но сейчас понимаю: где именно я собирал свои музыкальные приспособления, было неважно. Важно, что я знал в них толк, обеспечивал ими не кого-нибудь, а знаменитую группу «Кисс», и мог разрабатывать то же самое и для компании «R&D group».

– Что вы знаете о цифровых фильтрах? – спросили меня на собеседовании. «Ничего, но зато я быстро учусь», – подумал я.

– А что вы знаете о звуковых эффектах? – таков был следующий вопрос, и тут уж я не растерялся.

– Я собирал фильтры для модификации звуков разных музыкальных инструментов, и разрабатывал разные виды сигнальных процессоров – для усилителей и для звукозаписи. Кроме того, я разрабатывал схемы для монофонных и полифонических синтезаторов… – стоило мне оказаться в своей стихии, и я заговорил без умолку.

Два дня спустя я получил по почте ответ от компании. Начиналось оно так: «Отдел электроники, возглавляемый Мильтоном Брэдли,[11] рад предложить вам должность инженера управленческого аппарата в компании «R&D group». Ваш исходный оклад будет составлять 25 000 долларов в год».

Сначала я глазам своим не поверил. Потом на меня нахлынула гордость, но вместе с тем и страх. Справлюсь ли я? Что ж, поживем – увидим. Я позвонил в компанию и сказал, что готов приступить к работе с ближайшего понедельника. Надо было ловить момент, а то вдруг они все-таки найдут другого кандидата или передумают.

В первый же день на новой работе я с удовольствием обнаружил, что под знаменами «R&D group» собралось еще немало отщепенцев и чудаков, которые не соответствовали стандартам общества. Нашлось, с кем поговорить. Большинство инженеров оказалось моими ровесниками. Только они четыре года провели в колледже, а я – в разъездах. Однако поскольку я вырос в университетском городке, то легко вписался в их круг. Несколько ребят оказались выпускниками Массачусетского университета, и у нас нашлись общие знакомые среди преподавателей.

В составе компании были и главные инженеры – они оказались постарше; подразумевалось, что они присматривают за младшим персоналом. Меня приписали к Клаусу, с которым я уже успел познакомиться на собеседовании. Клаус был человек пожилой, раздражительный, со странностями, но большой умница, так что мы с ним неплохо поладили.

Мне никогда раньше не случалось работать в организации, поэтому я внимательно наблюдал, как у них построен рабочий процесс и отношения, и прикидывал, как получше вписаться в коллектив. Во главе организации стоял старший вице-президент, белокурый немец, который носил элегантные костюмы и до разговоров с мелкой сошкой вроде нас не снисходил. У него был свой просторный кабинет на другом конце здания, а подступы к кабинету охраняла пара секретарш.

Следующим в иерархии значился еще один вице-президент, отставной моряк, по прозвищу Фрукт. Такую кличку ему придумали Боб и Брэд, мои коллеги-инженеры. Фрукт любил говаривать: «Вам, задницам таким, не хватает настоящей армейской дисциплины!» Эта фраза вполне определяет его отношение ко мне и прочим подчиненным.

Дальше в пищевой цепочке следовал Пол, управляющий группой. Пол верил, что должен нам улыбаться и быть с нами любезным, и поэтому он все время старательно скалился. Фрукт действовал кнутом, а Пол – пряником. Я ему не доверял. Я не очень хорошо разбирался в мимике других людей, но теоретически знал: люди обычно улыбаются, когда им хорошо и они довольны. Но мне-то не всегда хорошо и я не всегда доволен. Большую часть времени я вообще несчастен. И я не улыбаюсь постоянно, с утра до ночи. А с лица Пола не сходит широкая улыбка. Он-то почему улыбается? На наркотиках, что ли? Не похоже. Нет, с ним что-то не так.