Посмотреть в послезавтра - [30]

Очнулась в больнице – голова раскалывалась, ощущала боль внизу живота. Мутная фигура возле окна стояла и что-то напевала. Мне хотелось пить. И только сейчас вспомнила, что со мной произошло. Фигура развернулась, села рядом, наклонилась и посмотрела мне в глаза.

– Где мой ребенок, еле слышно спросила ее.

– Сейчас, минуточку, позову врача – ответил молодой женский голос.

Сердце заныло, почувствовала тревогу в душе. В палату вошел доктор.

– Доброе утро, Мария Петровна! Я ваш лечащий врач! Сегодня ночью мы боролись за вашу жизнь, Вам была сделана операция, к моему сожалению, ребенка не удалось спасти.

В моей голове что-то хрустнуло, мне послышался детский плач. Я закричала: «Принесите мне ребенка, он голоден!!!»

– Так бывает, успокойтесь, сейчас я Вам сделаю укол, Вам нужно отдохнуть, – сказал врач.

Он проткнул вену иглой, горячая жидкость расплылась по всему телу, я заснула. Мне снилось, что вдалеке, на берегу лежит сверток, он зашевелился, пеленка распахнулась и я увидела маленькие ручки, тянущиеся вверх. Я попыталась подползти: «Подожди, миленький, я сейчас, я смогу, но сил не было». Волна подкатывала к ребенку все ближе и ближе. «Подожди меня, чуть-чуть отдохну и заберу тебя, мой милый!». Поднялась гигантская волна, накрыла ребенка и унесла в море.

«Сынок, сынок!» – кричала я во все горло.

Очнулась в холодном поту, рядом со мной сидел врач.

«Мария Петровна, как Вы себя чувствуете?». «Плохо, мне очень плохо, оставьте меня в покое».

– Я это сделаю, но перед тем как я уйду, я обязан Вам сообщить неприятную новость, так как в данном случае время не терпит отлагательств. К сожалению, у Вас больше не будет детей. Этой ночью во время родов скончалась женщина, остался ребенок, совершенно здоровая девочка.

Эти слова мне резали слух. «Здоровый ребенок, здоровый ребенок», – эхо не прекращалось в голове. Он взял мою руку и сжал.

– Мария Петровна, Вы меня слышите? Вы понимаете, что я Вам говорю?

Я посмотрела ему в глаза, эхо прекратилось. «Да, конечно, понимаю. А что будет с этой девочкой?» – спросила я.

– Роженица поступила без документов. Завтра будем оформлять ребенка в дом малютки. Как Вы знаете, в нашем городе такого учреждения нет, за ней приедут и увезут, они нам не сообщают конкретное место. Вы понимаете?

– Да, конечно. Принесите пожалуйста, я хочу на нее посмотреть.

Ребенка принесли и положили со мной рядом. Комочек, обвернутый в пеленку, не шевелился, – девочка спала. Крошечный носик был покрыт беленькими шариками, светлые реснички вздрагивали периодически, точно как у моего Николаши во сне. «Я заберу эту девочку! Моему мужу ничего не говорите – это наш ребенок». «Вот и замечательно. Как к нему дозвониться?» «Он вернется с работы к 10 часам. На работу звонить не принято, даже в экстренных случаях». «Хорошо, дождемся его возвращения и поздравим с рождением дочери».

«Спасибо, доктор. Не уносите ее, пусть полежит со мной еще чуть-чуть». «Сейчас принесу бумаги, Вам следует кое-что подписать».

Он вышел. Комочек сопел. «Вот и у тебя, кроха, тоже выбора нет большого, – у меня потекли слезы. – Не успела родиться и сразу все не так, как бы тебе хотелось. Чужой город, чужие родители и ни одной родной души на свете».

Мои мысли прервал врач. Он бесшумно вошел в палату – я даже не заметила, как он появился. «Мария Петровна, подпишитесь внизу. Это соглашение о тайном удочерении». Я, не читая, подписалась. «А теперь Вам нужен покой, девочку я унесу. Состояние у Вас на данный момент стабильное. Медсестра будет дежурить круглосуточно, следующий обход в 11. До встречи, отдыхайте».

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Звук царапающей ручки стоял у меня в ушах.

В палату вернулась медсестра, села за стол и что-то быстро стала записывать в тетрадь. Записи, сплошные записи. Интересно, о чем она строчит? Может быть, описывает мою очередную провалившую попытку стать счастливой? Дописав свой конспект, она поднялась и вышла. «Мария Петровна, я на минуточку отлучусь», – отчиталась она перед своим исчезновением. Я ей ничего не ответила. Подняла глаза и смотрела в потолок. Падающий с него свет неоновой лампы резал глаза и вызывал тошноту. Повернулась к окну – уже давно рассвело. Ветер свистел сквозь щели, о зарешеченное окно, по стеклу билась ветка дикой сливы. Она как будто бы кланялась мне, подавая знак: «Маша, ты не одна. Все будет хорошо!». Под это убаюкивание я заснула.

* * *

Зачем она передала мне эти записи с подробным описанием ее переживаний? И каким боком они относятся ко мне? – я почувствовал себя виноватым. Да, еще одно звено целой цепи, которая тянется за мной и периодически напоминает о себе. Вернее, стоит за моими опытами; соглашусь, не все так выглядело гладко как в отчетах. Но тем не менее, мы повысили деторождаемость, а что касается психологических моментов, – вакцина действовала безотказно. Ведь и без нее у людей всю жизнь были проблемы и несчастья. Может, большая потеря крови повлияла на синтез мозга, новые клетки могли превалировать над ее сознанием, но только на короткий промежуток времени. Моя основная клетка все равно должна была вытеснить все новообразующие, и нормальное душевное состояние к ней обязательно должно было вернуться. Вот Мария в тетрадке уснула, а мне не до сна. Выпил снотворное: надо выспаться, завтра с Володей дел невпроворот. Дочитаю потом. Вложил тетради в середину журнала, открыл ящик прикроватной тумбочки и громко задвинул. Оставался лежать дневник Венеры. Пролистав его не читая, заметил, что почерк менялся почти с каждой страницей. «Так, это тоже оставим на завтра», – я откинул его с некоторой раздражительностью. Тетрадка скользнула по полированной поверхности, приземлилась, шлепнула о паркет, как в ладоши. Почему меня отвлекает какая-то чепуха? Выключил ночник, повернулся на правый бок и почувствовал, как снотворное начало действовать.