Посмертные записки Пиквикского клуба - [37]

— Джо!

Этот прозаический звук весьма неосторожно и некстати порвал нить размышлений, уже начинавших приходить в стройный, систематический порядок в голове глубокого мыслителя. Мистер Пикквик взглянул направо: никого не было; взглянул налево: тоже никого; он возвел свой взор на небеса, но и там не оказалось ни одного подозрительного предмета. Затем великий муж отважился на действие, которое бы всего скорее пришло в голову обыкновенного человека: он взглянул в сад и в саду увидел мистера Уардля.

— С добрым утром, мистер Пикквик, — проговорил почтенный джентльмен, проникнутый, очевидно, чувствами поэтических наслаждений. — Чудесный день, не правда ли? Хорошо, что вы рано встаете. Выходите скорее к нам. Я буду вас ждать.

Мистер Пикквик не заставил повторить любезного приглашения. В десять минут туалет его был кончен, и через десять минут он был в саду подле веселого старичка.

— Вот вы как! — воскликнул мистер Пикквик, заметивший с некоторым изумлением, что товарищ его держал ружье в руке и что другое ружье лежало на траве подле него. — Что вы хотите с этим делать?

— Ваш друг и я собираемся перед завтраком немного пострелять, — отвечал добродушный хозяин. — Ведь он хорошо стреляет?

— Да, мой приятель говорит, что он отличный стрелок, — подтвердил мистер Пикквик, — мне, впрочем, еще не случалось видеть его искусства.

— И прекрасно: стало быть, вам предстоит удовольствие быть свидетелем нашей забавы. Что это он так долго нейдет? Джо, Джо!

Жирный детина, освеженный живительным влиянием утренней погоды, был, казалось, на этот раз усыплен не совсем, а только на три четверти с дробью. Немедленно он вышел на крыльцо.

— Ступай, Джо, позови этого джентльмена и скажи, что мы с мистером Пикквиком станем ждать его у деревьев перед грачами. Ты покажешь дорогу.

Сонливый толстяк поворотил налево кругом, а мистер Уардль, как новый Робинзон Крузо, положил на плечо оба ружья и вышел из садовой калитки.

— Вот мы здесь и остановимся, — сказал пожилой джентльмен, когда он и мистер Пикквик подошли к деревьям, унизанным на своих верхушках гнездами грачей.

— Что ж мы станем делать? — спросил мистер Пикквик.

— A вот увидите.

Пожилой джентльмен принялся заряжать ружье.

— Сюда, господа, сюда! — воскликнул мистер Пикквик, завидев фигуры господ Снодграса, Винкеля и Топмана.

Пикквикисты только что вышли из садовой калитки и направляли свои шаги к жилищу грачей. Жирный детина, не зная точно, какого именно джентльмена должен он позвать к своему хозяину, пригласил их всех до одного, рассчитывая весьма благоразумно, что в таком случае не будет никаких недоразумений.

— Поздненько вы встаете, мистер Винкель, — проговорил пожилой джентльмен. — Исправный охотник не станет дожидаться солнечного восхода.

Мистер Винкель отвечал принужденной улыбкой и принял поданное ружье с такой прискорбной физиономией, которая, в метафизическом смысле, могла бы скорее принадлежать невинному грачу, томимому предчувствием насильственной смерти.

Пожилой джентльмен свистнул и махнул рукой. По этому знаку двое оборванных мальчишек, выступивших на сцену под дирекцией нового Ламберта¹ в детской форме, начали карабкаться по сучьям двух ближайших деревьев.

— Зачем здесь эти ребята? — спросил мистер Пикквик взволнованным тоном.

Ему вдруг пришло в голову, что несчастные мальчишки, в надежде приобресть скудную плату за свой риск, промышляют тем, что делают из себя живые мишени для пуль неопытных стрелков. Его сердце облилось кровью.

— Им надобно начать игру, ничего больше, — отвечал, улыбаясь, мистер Уардль.

— Что?

— Начать игру, то есть, говоря на чистом английском наречии, расшевелить грачей.

— Только-то?

— Да. Вы успокоились?

— Совершенно.

— Очень хорошо. Могу я начать?

— Сделайте милость, — сказал мистер Винкель, обрадованный тем, что очередь до него дойдет не слишком скоро.

— В таком случае, посторонитесь. Ну, мальчуган!

Мальчишка свистнул, закричал и принялся раскачивать ветвь с грачиным гнездом. Встрепенулись юные птенцы, подняли встревоженный говор и, размахивая крыльями, с участием расспрашивали друг друга, зачем зовет их беспокойный человек. Ружейный выстрел был для них громогласным ответом. Навзничь пал один птенец, и высоко взвились над ним уцелевшие птицы.

— Подыми, Джо, — сказал пожилой джентльмен.

Радостная улыбка засияла на щеках сонливого детины, когда он выступил вперед: смутные видения паштета из грачей зашевелились в его воображении жирно и сладко. Он поднял птицу и засмеялся восторженным смехом: птица была толстая и жирная.

— Ну, мистер Винкель, — сказал хозяин, заряжая опять свое собственное ружье, — теперь ваша очередь: стреляйте.

Мистер Винкель двинулся вперед и поднял ружье. Мистер Пикквик и его друзья инстинктивно спешили посторониться на значительное расстояние, из опасения повредить свои шляпы убитыми грачами, которые, нет сомнения, дюжинами попадают на землю после опустошительного выстрела. Последовала торжественная пауза, и за ней — крик мальчишки — птичий говор — слабый стук.

— Эге! — воскликнул пожилой джентльмен.

— Что, друг? Ружье не годится? — спросил мистер Пикквик.

— Осечка! — проговорил мистер Винкель, бледный как снег.