Послезавтра - [10]

Ну что ж, хорошо хоть, что они пустили его сюда. Он снова прошел пункт охраны, а потом направился вдоль длинного коридора, освещенного неоновым светом, к двери с кривоватой табличкой «Палеоклиматическая лаборатория». Никто не знал, что ребята приклеили эту табличку новым суперклеем, и, если бы Гомеса посетила блажь ее снять, ему пришлось бы менять всю дверь целиком.

Джек набрал код и вошел. Его приветствовал неоновый свет и полная тишина. Пройдя вперед, он повернул к комнате, где хранились ледяные керны. Он очень нервничал. После катастрофы на ледяном шельфе, утраты снегохода, передвижной лаборатории и оборудования он не собирался больше терять ничего из своих драгоценных находок. Самые интересные исследования велись командами, занимавшимися глубоким ледовым бурением в бескрайних просторах Антарктики, которые проникали в глубь ледяного массива, на полмиллиона лет в прошлое. Этим ребятам платили деньги, о них писали газеты. А кому нужен умник с занудной теорией о том, что было десять тысяч лет назад? Лучше расскажите нам, каким воздухом дышал тираннозавр Рекс! Эта информация точно попадет в репортажи Си-эн-эн.

Он услышал, как усталый голос Фрэнка произнес:

— Ты должен был занести в каталог все образцы. Босс сказал, что это должно быть сделано к его возвращению.

Разговор шел в огромном морозильнике, где хранились керны, которые им удалось спасти из последней поездки в Антарктику. Хорошо, значит, образцы добрались сюда вовремя и в хорошем виде.

Заходя в морозильник, Джек услышал ответ Джейсона:

— До завтрашнего дня его здесь не будет. Даже бригадир Холл должен спать.

«Бригадир Холл?» Что бы это значило? Джек не хотел подслушивать и поспешил сразу выйти на видное место.

— Я выспался в самолете, — сказал он.

Джек стал осматривать образцы. Этого соприкосновения с работой оказалось достаточно, чтобы время, место, мысли и обещания, не связанные с его работой, сразу же куда-то исчезли. В мире существовал только он и его керны, начало и конец мира. Он измерял, подготавливал, передвигал и прикреплял бирки.

Потом Джейсон и Фрэнк пошли обедать, позже кто-то держал кусок индейки под его носом до тех пор, пока он не заорал, чтобы они убрали посторонние вещества подальше от образцов. Спустя какое-то время он услышал перешептывание о пицце. Для Джека было важно только, чтобы его образцы были приведены в полный порядок, иначе он не сможет закончить свое дело. К тому же это дело не терпело никаких отлагательств. У него была теория, которую он мог доказать, и он собирался это сделать во что бы то ни стало.

Джеку показалось, что он работал каких-то полтора часа, когда к нему в морозильник быстрыми шагами вошел Том Гомес, директор УОАИ.

— Я знаю, у тебя природный талант действовать людям на нервы. Но почему, объясни мне ради всего святого, почему надо было досаждать вице-президенту Соединенных Штатов?

— Потому что мой семнадцатилетний сын больше знает о науке, чем он!

«Причем намного», — добавил он про себя.

— Возможно, но твой сын не распоряжается нашим бюджетом. Лучше бы он тебя ненавидел.

В голове Джека что-то щелкнуло. Он вдруг понял, что на часах уже почти семь утра, что объясняло, как ему удалось обработать все образцы и куда делись все его ассистенты, с которыми он собирался провести серьезную беседу по поводу их отсутствия.

Сэм. Нет, боже, только не это.

Джек вылетел из дверей, чуть не сбив Гомеса с ног. Он обязан успеть заехать за Сэмом вовремя. Ему было необходимо провести эти полчаса с сыном. Он не ехал, а летел, что, к сожалению, не очень помогло ему в утренних вашингтонских пробках. В Вашингтоне вообще было нелегко передвигаться. Правительственные учреждения находились за городом, на полпути к Уилмингтону и Ричмонду, и с шести до девяти утра каждый будний день дороги во всех направлениях были забиты транспортом. Это утро тоже не было исключением.

Повернув на улицу, где жила Люси, он увидел, как Сэм уже отдает рюкзак водителю такси, готовясь в него сесть. Выскочив из своего автомобиля, Джек перехватил рюкзак.

— Прости, я опоздал…

— Папа, такси уже здесь.

Нет, так дело не пойдет. Он должен получить эти полчаса.

— Я с этим разберусь, — сказал он и дал водителю двадцать долларов. — Этого достаточно? — Еще одна десятидолларовая купюра обеспечила положительный ответ на этот вопрос, и машина уехала. Водитель выглядел вполне счастливым.

Джек посмотрел на мальчишку. Как он вырос! Ему было почти больно это признать. Он бы очень хотел все свободное время проводить с сыном, но, к сожалению, его жизнь не позволила ему этой роскоши. Джек тратил свое время и силы, пытаясь убедить власти, будущие и настоящие, в необходимости начать масштабное планирование действий в условиях резкой смены климата и возможных мер по приостановке климатического сдвига. Никто ему не верил, и никому по большому счету не было дела до того, что он говорил. Вот и получилось, что судьба всего мира держалась на плечах одинокого палеоклиматолога.

Тех самых плечах, на которых сидел пятилетний Сэм, когда они ездили на городскую ярмарку, ели сладкую вату, катались на каруселях и лучше всех справлялись с силовым аттракционом. Хорошие были времена.