Последыш IV Непростые будни феодала - [6]

Итак, Бармин, проведший практически все время после восшествия Карла Августа на престол в компании Ульрики Катерины и ее дочери, вернулся, наконец, в свои апартаменты, а там его уже ожидали готовые к выходу Ольга и Варвара с Петром, добравшимся до Гетеборга только к пяти часам вечера. Их присутствие было необходимо в связи со скоропалительной свадьбой Ингвара. Однако до «полного комплекта» пока не хватало еще, как минимум, шести персон. Завтра с утра в Гетеборг должны были прилететь, - и, разумеется, разными рейсами, - Нестор Глинский со своей второй женой Аленой Дмитриевной, Конрад Менгден с супругой и Федор Северский-Бабичев со своей эльфой. Все они уже подтвердили свое участие в торжествах, - повод-то не рядовой, - но, понятное дело, в таком цейтноте никто никогда, кажется, свадеб в их кругу не играл. И Бармин чувствовал из-за этого некоторую неловкость, но извиняться за причиненные неудобства не собирался. Во-первых, потому что «Отчаянные времена требуют отчаянных мер»[2]. А во-вторых, если не можете порадоваться за друга, - поскольку он вам не друг, - порадуйтесь за союзника, обретающего, благодаря браку с сестрой Карла Августа поддержку не самого слабого европейского государства. Ведь и ежу ясно, устроить свадьбу своей сестры на следующий день после «венчания на царство», может только любящий брат, уважающий к тому же своего будущего зятя.

- Все привезла? – спросил Ингвар Варвару, когда, извинившись перед остальными, они остались наедине.

- Все, что заказывали, мой князь! – Варвара поставила на стол небольшой кожаный саквояж, который до этого момента держала в руке, раскрыла его и вытащила на свет божий плоский титановый чемоданчик, на котором стояли видимые невооруженным глазом артефактные замки. Такой переносной сейф крайне трудно украсть, - он попросту никому, кроме хозяина и доверенных лиц, не дается в руки, - да и открывать его, не имея кода доступа, замыкаешься. Впрочем, и стоимость у него сопоставима с тем, что он должен хранить в своих «недрах».

– Все здесь, - щелкнула женщина замком.

- Кстати, о князьях, - усмехнулся Бармин, останавливая Варвару, вознамерившуюся открыть сейф. – Разреши тебя поздравить, мой друг. С сегодняшнего дня ты носишь титул княгини Ижорской и снова становишься моим вассалом, но теперь уже в качестве князя Острожского.

- Не благодари! – улыбнулся, глядя на ошарашенную Варвару. – Хотел тебя порадовать. Да, и вообще, в обществе, где титулы значат так много… Ну, ты понимаешь.

Варвара понимала. Она обошла стол, приблизилась к Ингвару и, прижавшись к нему всем телом, поцеловала в губы.

- Хорошо, но мало, - сказала, оторвавшись наконец от Бармина.

- А на много у нас нет сейчас времени, - усмехнулся в ответ Ингвар. – Хорошо еще, что прием пройдет здесь же, во дворце, а то пришлось бы надевать пальто и куда-нибудь тащиться под дождем.

За окнами действительно шел дождь и дул сильный ветер, то и дело заставлявший водяные капли лупить под прямым углом в бронированные оконные стекла.

«Мерзкая погода!» - поморщился Бармин.

В конце концов, он отвлекся от непогоды и вернулся к привезенному Варварой портативному сейфу, в котором лежали коробочки с обручальными кольцами, гладким золотым ободком для самого Ингвара и изысканным, украшенным бриллиантом круглой огранки, вес которого составлял около 4 карат, для Ульрики Катерины. Кроме того, Варвара нашла в сокровищнице подходящий случаю подарок невесте - изумрудную парюру из двенадцати предметов, включавших диадему, колье, серьги, парные браслеты, перстень, аграф[3], каффы[4], декоративный гребень, шпильки для волос и фероньерку[5] с еще одним изумительной чистоты четырехкаратным бриллиантом. Набор был создан в начале XIX века в Венеции и был украшен изумрудами двух разных оттенков, - тёмно- и светло-зелёного, - а так же зелеными и бесцветными бриллиантами и несколькими крупными сине-зелеными сапфирами[6]. В общем, как говорили на его первой родине, это было «что-то с чем-то».

- Должно понравится, как думаешь? – спросил он Варвару.

- Если бы не думала, что понравится, не стала бы предлагать, - пожала плечами женщина. – Она оценит, уж поверь моему чутью!

- Верю, - улыбнулся Ингвар. – Я так понимаю, что все остальные тоже видели и все выбор одобрили?

- Все, кроме Мии, ей я показать еще не успела.

- Ничего, - отмахнулся Бармин, - Миа оценит позже. А сейчас иди, мне нужно переодеться.

- Можно подумать! – усмехнулась Варвара, но все-таки вышла. Они находились в чужом доме и множить слухи было не в их интересах. Варвара сестра, этого достаточно.

Что ж, ему опять приходилось спешить. Принять душ, переодеться… На то, чтобы поесть, - а у него с утра маковой росинки во рту не было, - времени уже не оставалось. На прием, посвященный коронации опаздывать не принято. Тем более, если только что взошедший на престол король Швеции собирается объявить этим вечером о твоей собственной свадьбе. Поэтому Бармин спешил, и, что бы там ни было, успел. Они с Петром и их женщинами вошли в парадный зал дворца Дроттнингхольм, что называется, с боем часов.

Вошли и, следуя указаниям распорядителя, встали на почетные места неподалеку от возвышения, на котором обычно стоит королевский трон. Сегодня трона не было, но зато была установлена кафедра для оратора, оснащенная микрофонами, ибо новоиспеченный король желал говорить. Ну, он и сказал. Вошел под звуки фанфар в зал, поднялся на возвышение, встал за кафедру и закатил «краткую» речь на тридцать пять долгих минут. Говорил, в основном, о том, чем будет отмечено его правление, то есть о своих планах, - краткосрочных, среднесрочных и даже долгосрочных, - а в завершении спича объявил радостную весть. Оказывается, в июне месяце сего года состоялась тайная помолвка его любимой сестры кронпринцессы Ульрики Катарины герцогини Сконе с графом Ингваром Менгденом четвертым сего имени, и завтра, - «