Последняя жертва Розы Ветров - [18]

Шрифт
Интервал

Впервые в жизни я не могла понять себя. До встречи со Стивом действительность для меня была простой и ясной, люди – понятными и объяснимыми. Как и папа, я никогда не признавала полутонов в отношениях: человек мне либо нравился, и тогда я принимала его, либо нет, и тогда рано или поздно он уходил из моей жизни.

Стив Логан был замечательным другом, он нравился мне, и я ему явно нравилась, но что-то было не так. Что-то удерживало меня от того, чтобы переступить грань между приятельскими отношениями и нежными чувствами, на которые рассчитывал молодой хирург и о которых втайне (от всех, кроме меня) мечтал папа.

В обществе Стива было приятно провести вечер в ресторане, обсудить премьеру по дороге из театра, прогуляться по парку, но в моей душе словно оставались не задетыми какие-то тайные струны. И когда он брал мою ладонь, помогая выйти из машины, и когда легко целовал в щеку, прощаясь у дома, я не испытывала бурного восторга. Я ничего такого не испытывала.

Я привязалась к нему, но скорее как к брату, которого у меня никогда не было, и с беспокойством думала о том, что однажды Стив заговорит со мной об этом, ведь он весь – как открытая книга, и не нужно быть ясновидящей, чтобы заметить его отношение ко мне.

Да, его можно было сравнить с книгой в роскошном переплете, дорогой, занимательной, из тех, которыми любят украшать напоказ книжные полки в благородных домах. Но прочитав ее один раз, мне почему-то не хотелось ее перечитывать, выискивая тайный смысл между строк.

А может быть, напрасно? Может быть, я ошибалась, и мне следовало прочесть ее еще раз, внимательнее?

Такие странные мысли занимали меня, пока я наблюдала, как Стив наконец-то разобрался с оплатой и направился назад к машине, словно шагнул на мокрый от дождя и радужных бензиновых лужиц асфальт с обложки GQ[9]. Он был одет не по погоде, в болотного цвета вельветовые брюки, серую водолазку и пиджак цвета карри с таким же шарфом, небрежно намотанным на шею. Его летящая походка и высокая спортивная фигура с идеально прямой спиной заставляли оборачиваться проходящих мимо мужчин, кутающихся в дождевики и сутулящихся под порывами ветра, но самому Логану было наплевать на непогоду: он как будто шел по гладкому тротуару делового центра Портленда в погожий весенний день.

Я равнодушно отметила, как из соседнего «Форда» вслед ему смотрели две девушки, с недвусмысленными улыбками обмениваясь комментариями, но не испытывала при этом ни раздражения, ни гордости. Вместо этого мое сердце было полно сострадания и сожаления.

Мне было известно, что это совсем не те чувства, на которые рассчитывал Стив, но я ничего не могла с собой поделать. И если это очередная моя ошибка, то, в отличие от остальных заблуждений, в данном случае у меня не было шансов осознать ее и исправить.

Предостережение

Тяжело терять родителей и очень грустно не знать их вообще. В чем-то мы со Стивом были похожи. Он лишился мамы в младенчестве, а моя ушла от папы, когда мне было всего пять лет, но я никогда не жалела о том, что она нас бросила. Папа заменял мне целый мир, отдавал мне всего себя, всю свою любовь и доброту. Он и был моим миром, другом, земной твердью у меня под ногами, и мне не о чем было жалеть.

До недавнего времени.

К горлу подкатил тугой горячий комок, и, чтобы справиться с ним, я прокашлялась и принялась подчеркнуто тщательно застегивать ремень, пока Стив наполнял бензобак. И все равно, распрямившись, я почувствовала, как по щекам потекли слезы. После вчерашнего нервного срыва у меня словно лопнула какая-то защитная оболочка, которая заставляла меня держаться, и боль теперь непрестанно сочилась наружу сквозь прорехи…

– Вот и все. Здесь, на заправке, есть небольшое кафе, но мы с тобой лучше перекусим в «Риверсайде», это в получасе езды отсюда. Мне нравится там останавливаться, неплохой кофе, домашняя кухня… Ты не против?

Стив скользнул в машину и только сейчас заметил, что я плачу.

– Спящая красавица, что ты, успокойся. Ну, все, все… – он вытащил из внутреннего кармана пиджака носовой платок и, повернув мое лицо к себе, вытер мои мокрые щеки. Я ему не мешала, только прикрыла веки, чтобы не встречаться с ним взглядом. Сейчас, после всех моих размышлений о нем, мне было сложно не реагировать на его прикосновения, тем более что воздух в машине едва ли не потрескивал от сгустившихся эмоций, его и моих.

Стив ласково заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и, смахнув последние слезинки с ресниц, провел кончиками пальцев по темным кругам у меня под глазами, щекам и подбородку. Коснувшись моих приоткрытых губ, его пальцы дрогнули и исчезли.

Я заставила себя посмотреть на него, только когда с безопасного расстояния услышала его ровный тихий голос:

– Осталось недолго, мы скоро приедем, и ты отдохнешь.

– Да, конечно. Прости.

Я слабо улыбнулась. Скорей бы уже приехать, хоть куда-нибудь! Бесконечная лента шоссе действовала угнетающе, а тут еще этот дождь и дождливые мысли.

И Стив – пугающе другой и такой близкий…

* * *

«Риверсайд» оказался небольшим уютным кафе у дороги с крохотной парковкой, где, кроме нашей машины, стоял лишь потрепанный фургон, на которых фермеры обычно развозят продукты, а в отдалении – фура под темно-синим потрескавшимся от времени брезентом.


Еще от автора Наталья Владимировна Ефремова
Осколки памяти

Расставшись с женихом, Кристина Риверс возвращается из Чикаго в городок своей юности, чтобы залечить душевные раны. По пути она попадает в аварию, теряет память и приходит в себя в доме молодого фотографа Ника Вуда, который называет себя ее мужем.Пытаясь соединить прошлое и настоящее, Кристина осознает, что ее связывает с Ником нечто большее, чем брачные узы. И теперь ей важно вспомнить не только свою нынешнюю жизнь, но и события десятилетней давности, которые она когда-то заставила себя забыть.Постепенно все встает на свои места.