Последняя женщина в его жизни. Приятное и уединенное место - [66]

Наконец они добрались до места преступления. Библиотека, по словам инспектора Квина, пребывала в том же состоянии, в каком ее застал Питер Эннис, хотя полицейским пришлось кое-что передвинуть во время обследования. Стулья были опрокинуты, разбитые лампы лежали на полу, подставка для каминного оборудования валялась на камнях очага, даже обломки старинного табурета находились на прежнем месте. И хотя тело Джулио Импортунато уже убрали, оставался его суррогат — очертания торса и головы, нарисованные мелом на окровавленном письменном столе.

— След ботинка был здесь? — Эллери указал носом туфли на дыру диаметром около двух футов, вырезанную в синем индийском ковре. Дыра располагалась возле одного из передних углов стола.

Инспектор кивнул.

— Кусок ковра вырезали для окружной прокуратуры в надежде, что его примут как улику.

— А Эннис здесь?

Инспектор подал знак полицейскому, который открыл дверь в дальнем конце библиотеки, и в комнату вошли двое мужчин. Появившийся первым никак не мог быть Эннисом — он шагал не спеша, словно капитан по палубе своего корабля. Питер Эннис следовал за ним мелкими быстрыми шажками, являя собой образец подчиненного — походка скрадывала его природное преимущество над боссом в росте.

— Это мистер Импортуна — мистер Нино Импортуна, — представил секретарь высоким тенором, не соответствующим его общим пропорциям и мужественной внешности.

Никто не отозвался, и Эннис, покраснев, шагнул назад.

Импортуна остановился перед письменным столом убитого брата, глядя на засохшую кровь, комочки мозговой ткани и обведенные мелом контуры. Каковы бы ни были его чувства, он их не проявлял.

— Я впервые вижу… это. — Правая рука с четырьмя пальцами описала овал. — До сих пор меня сюда не пускали.

— Вам и теперь не следовало бы находиться здесь, мистер Импортуна, — сказал инспектор Квин. — Я предпочел бы избавить вас от тяжелого зрелища.

— Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости. — Голос мультимиллионера был сухим, как заброшенный колодец. — Итальянские contadini[92] привыкли к виду крови… Значит, вот как в наши дни выглядит убийство брата. Хладнокровное убийство.

— Почему вы сказали «хладнокровное убийство», мистер Импортуна? — спросил Эллери.

Мультимиллионер окинул его взглядом:

— Кто вы такой? Вы не полицейский.

— Это мой сын Эллери, — быстро сказал инспектор. — У него профессиональный интерес к убийству, мистер Импортуна, хотя его профессия не связана с полицией. Он пишет о преступлениях.

— Вот как? И мой брат Джулио служит для вас сырьем, мистер Квин?

— Не ради выгоды, — ответил Эллери. — Мы чувствуем, что это непростое дело, мистер Импортуна, и я помогаю в расследовании. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Вы понимаете по-итальянски?

— Очень немного. Так почему «хладнокровное»?

— Насколько я понял, моего брата убили одним очень сильным и точным ударом. Это не похоже на слепую ярость. Если бы на Джулио напали в приступе гнева, ударов было бы много.

— Вам следовало стать детективом, мистер Импортуна, — одобрил Эллери. — Вы сделали очень важное замечание.

Нино Импортуна пожал плечами.

— Кстати, джентльмены, я прошу прощения за отсутствие моей жены. Миссис Импортуна была очень привязана к Джулио. Его убийство так потрясло ее, что я запретил ей появляться в этой квартире.

— Разумеется, нам придется с ней побеседовать, — сказал инспектор Квин. — Но когда вашей жене будет удобно — никакой спешки нет.

— Благодарю вас. Как я понимаю, вы хотите снова расспросить моего секретаря мистера Энниса?

— Этого хочет мой сын.

— Питер, сообщи мистеру Квину все, что он желает знать.

Коренастый мужчина отошел к ближайшей стене. Там стоял стул, но он им не воспользовался, а прислонился к стене и сжал по-женски мягкие губы, не отводя взгляда от Эллери.

— Полагаю, вы хотите, чтобы я повторил свою историю, — начал Питер Эннис. — Я имею в виду, как я обнаружил…

— Нет, — прервал Эллери.

— Нет?

— Я бы хотел услышать о ваших впечатлениях, мистер Эннис, когда вы справились с первым шоком при виде убитого мистера Импортунато…

— Боюсь, я не вполне понимаю… — Светловолосый секретарь запнулся.

— Я вас за это не упрекаю, — улыбнулся Эллери. — Я и сам толком не уверен, что ищу. Скажите, показалось ли вам что-нибудь в комнате не совсем обычным? Как я понимаю, вы вхожи во все три квартиры. Иногда, появляясь в знакомом месте, мы испытываем смутное беспокойство, потому что какой-то из предметов передвинут, исчез или, напротив, появился.

— Разумеется, многие вещи были опрокинуты и разбиты…

— Помимо них, мистер Эннис.

— Ну…

— Одну минуту.

Инспектор Квин увидел, как Эллери внезапно застыл, напоминая собаку, натасканную для охоты за птицей, и глядя на что-то на ковре между письменным столом и задней стеной.

Внезапно Эллери подбежал туда, опустился на одно колено и стал изучать это место вблизи, потом отошел к задней стене и обследовал что-то у ее основания. После этого он подбежал к передней стороне стола, встал на четвереньки и заглянул под него на расстоянии примерно трети длины стола от боковой стены.

Поднявшись, Эллери позвал полицейского.

— Помогите мне, пожалуйста. — Он велел приподнять стол у переднего угла, ближайшего к боковой стене. — Всего на дюйм… Немного выше… Вот так. Подержите его минутку. — Эллери уставился на ковер под ножкой стола. — Отлично. Теперь подойдите сюда.