Последняя женщина в его жизни. Приятное и уединенное место - [43]

— Сейчас Элис, похоже, примирилась с тем фактом, что Бенедикт либо забыл о своем обещании, либо передумал — во всяком случае, не оставил никаких письменных свидетельств своего намерения о передаче ей поместья после его смерти, — сказал доктор Миникин шефу Ньюби. — Конечно, она возмущена, что он, по ее мнению, так скверно с ней обошелся, но удивительно быстро приспособилась к ситуации. Не думаю, что Элис снова начнет рыскать по поместью. Конечно, она может вытворять что-нибудь другое, но не это. — Последняя фраза, которой доктор обезопасил себя, отнюдь не способствовала душевному покою Ньюби.

Но по-настоящему удивительным событием месяца стало сообщение, что Марша Кемп Бенедикт Фокс собирается обзавестись четвертой фамилией.

Поразительным был не столько сам факт бракосочетания в наш век неоднократных повторных браков, сколько личность счастливого жениха. Эллери с трудом верил своим глазам, читая рапорты подчиненных отца и их подтверждения в колонках сплетен и светских новостей.

У рыжеволосой леди из Лас-Вегаса был роман с Элом Маршем!

— Не то чтобы это меня касалось, — сказал Эллери во время обеда втроем в уединенном ресторане Ист-Сайда однажды вечером в конце мая, — но как, во имя Купидона, это произошло?! Я никогда не замечал между тобой и Маршей ни малейших признаков романтического интереса. Напротив, мне казалось, вы друг другу не симпатизируете.

Марша протянула руку, и Эл сжал ее.

— Со временем учишься скрывать истинные чувства, — улыбнулся Марш. — Особенно когда являешься адвокатом в треугольнике.

— В треугольнике? — переспросил Эллери. — Ты и Марша за спиной у Джонни?..

Улыбка Эла Марша стала еще шире.

— Едва ли, — сказала Марша. — Теперь я поняла, что из Эла вышел бы отличный актер. Я думала, он меня терпеть не может, поэтому не оставалась в долгу. Вы ведь знаете, каковы мы, женщины.

— Я не мог становиться между Маршей и Джонни как по личным, так и по профессиональным причинам, — добавил Марш. — Свои чувства мне пришлось засунуть так глубоко, что я едва знал о них, иначе женился бы на Марше вскоре после того, как Джонни развелся с ней. Ты ведь знаешь, что он познакомился с Маршей через меня. Я был влюблен в нее, а для Джонни это был всего лишь брак по расчету.

Рыжеволосая женщина стиснула его руку.

— Конечно, прошло всего несколько недель после смерти Берни, но этот брак был, так сказать, с голодухи. Я была подавлена после развода с Джонни, а Берни знала еще в Вегасе, и ты должен согласиться, что он был чертовски сексапилен…

— Тебе не за что извиняться, дорогая, — сказал Марш. — Это была ошибка, Эллери, и мы с Маршей больше не видим причин тратить зря время. Десерт, малышка? — спросил он, когда подошел официант.

— Ни в коем случае! Невеста должна думать о фигуре, особенно когда она сложена как мост Джорджа Вашингтона.

Дальнейшие вопросы явно были тщетными, и Эллери сдался.

Бракосочетание состоялось в узком кругу в двойной квартире Эла Марша на Саттон-Плейс — даже дату скрывали от прессы. Приглашенным друзьям Марша — невеста заявила, что у нее нет друзей, которым она могла бы доверять, — было велено помалкивать и потихоньку явиться в квартиру в два часа дня в воскресенье 7 июня. В последний момент Марша решила пригласить Одри Уэстон и Элис Тирни («Я знаю, что веду себя как стерва, но хочу видеть их физиономии, когда нас с Элом окрутят!»). К ее досаде, Элис отказалась под предлогом недавней болезни, а Одри даже не удосужилась ответить. Единственными другими гостями были Лесли Карпентер, мисс Смит и Квины.

Брачный узел завязал судья Марасконьи из Верховного суда штата — старый друг семьи Марш. Эллери испытал облегчение, когда его представили судье — услышав, что церемонию будет проводить судья, он почти ожидал появления старого судьи Мак-Кью, чья аналогичная роль в свадьбе, увенчавшей его предыдущее расследование, завершилась на катастрофической ноте.[55] Но на сей раз вершитель брака прибыл, исполнил свои обязанности и удалился без всяких катаклизмов.

Все началось минут через сорок пять.

До того были обычные для подобных мероприятий шаблонные фразы («Ведь сейчас июнь? Значит, она июньская невеста!»), веселье «июньской невесты», когда кто-то воскликнул после первого тоста: «Теперь вас зовут Марша Марш! Как оригинально!», передразнивание речевых дефектов судьи Марасконьи, произносившего вместо «Марша» «Марфа», словно жених вступал в брак с совсем другой женщиной, увеличивавшего в своей речи количество шипящих и свистящих согласных раз в сто, незаметное поглощение мисс Смит шампанского своего босса, в результате чего она буквально солила свой бокал слезами, которыми оплакивала гибель надежд (какая личная секретарша мужчины с внешностью «ковбоя Мальборо» не испытывала бы втайне подобные надежды?), ее рыдания в объятиях Эллери по поводу потерянной любви, в результате чего новобрачной пришлось уложить бедняжку на супружеское ложе (это заставило Эллери поинтересоваться, насколько она пьяна в действительности), веселье над свадебным тортом (созданным не великим Луи, который был кулинаром, а не пекарем, а его бывшим коллегой), традиционная суета из-за первых ломтиков, предназначенных новобрачным, и уверенное обращение невесты с ножом… Спустя сорок пять минут треть торта исчезла, и Эллери остался наедине с оставшейся частью, насколько он потом мог припомнить, без всякого заранее обдуманного намерения. Остальные рассеялись по квартире.