Последняя женщина - [66]

— Только к тому, чтобы там, — человек в красном выразительно поднял указательный палец вверх, — когда им будут задавать последний вопрос, они не могли сказать, что не знали, куда это может привести!

— Что ж, не мой день. Ну ничего, зато верные мне люди давно ждут меня у самого Кремля.

И вдруг он, будто спохватившись, лихорадочным движением ощупал свою грудь. Боцманская дудка была на месте.

— До встречи, — прохрипел хозяин и, быстро схватив зонт, вышел наружу.

— Что-то поздняя нынче у вас прогулка. — Сосед, придерживая на поводке почему-то вдруг ощетинившегося серебристого шнауцера, приветливо помахал ему рукой.

Тот зло усмехнулся, надвинул черный капюшон и, резко повернувшись, продолжил свой путь.

Почти одновременно с этим другой человек в таком же коричневом костюме появился на террасе.

— Я вижу, вы не стали меня ждать, — улыбаясь, обратился он к гостям. — И правильно сделали. Почему-то все предместье во тьме, добраться в город было чертовски сложно. Наверное, что-то случилось на электростанции. Простите за вынужденное опоздание. Но к кофе я успел.

Он с удивлением оглядел присутствующих.

Все смотрели на него, онемев от изумления.

Десять лет назад умер ее сын. Почему так случилось, что он ушел первым? Он был единственным ее ребенком. Но не только ее. Всей этой планеты. Впрочем, это было мало кому интересно. Пожалуй, вообще только ей одной. Его матери. Последней матери последнего ребенка.

Ему уже не позволили иметь детей. Как и всем людям задолго до него. Когда она забеременела, от нее тщетно пытались узнать имя отца. Она не сказала ничего. Ее спасло только высокое положение деда. Но разве можно было назвать спасением то, что произошло потом? Их сразу же разлучили на много лет. Сколько раз в те прошедшие годы она всматривалась в спокойные, равнодушные глаза других детей, тщетно пытаясь узнать среди них его, ища хотя бы подобие радости, которая появляется у ребенка, когда он понимает, что его любят. Такую радость не спутать ни с какой иной. Зато в них было другое. Уверенность, от которой веяло холодом.

Сколько слез пролила она бессонными ночами, вспоминая и пытаясь удержать в памяти его глаза. Радостные, озорные глаза своего сына.

Когда они встретились, она его не узнала и он ее тоже.

А дальше был ад. Она решила бороться до конца. Скорее умерла бы, чем отдала бы его им опять. Иногда она готова была это сделать. Сколько лет потратила на то, чтобы в этих, казалось, уже потухших глазах разжечь огонь! Огонь, который наполняет человека, если ему отдают частицу своего собственного тепла. Последнего на земле тепла матери.

Однажды утром она увидела старого дрозда, который прилетел с маленьким птенцом прямо к ее окну. И этот день стал главным.

Он подошел и посмотрел на нее.

— Мама.

Она потеряла сознание. И долго не приходила в себя, словно боясь, что это лишь сон. Но это оказалось правдой. В его глазах мать снова увидела отражение ее безмерной любви к нему.

Она поняла, что будет жить.

Потекли годы. Однажды сын сказал, что есть тайна, которой он после долгих лет раздумий решил поделиться с ней. Он не успел этого сделать. Несчастный случай. Но мать не верила в случайность. Внутри что-то оборвалось. Больше она никуда не выходила.

В давно заснувшем доме был слышен лишь шаркающий звук ее шагов. Старая женщина тихонько открыла дверцу потайного шкафа и достала маленькую книгу. "Одна и та же закладка столько лет", — подумала она, и губы ее зашевелились:

— "И младенец будет играть над норою аспида". Когда же, когда?

Женщина опустилась на кровать и потушила свет. "Зачем ты это делаешь? — подумала она. — Все равно не уснешь. И вообще, зачем ты живешь на этом свете? Будто ждешь чего-то". — Бормотание было слышно только ей одной.

Наступило утро.

Ее разбудил странный звук, как будто кто-то барабанил по стеклу. Она открыла глаза. Прямо перед ней, на подоконнике, сидел молодой дрозд. "Жизнь продолжается", — подумала женщина и постаралась ему улыбнуться.

Вдруг она услышала шаги. В комнату вошли трое молодых людей — двое парней и девушка. Видя, что женщина не спит, вошедшие остановились. Она с удивлением посмотрела на них.

Один из молодых людей, переглянувшись с остальными, медленно подошел к ней.

— Здравствуй, бабушка, — осторожно сказал он и, опустившись на колени у ее кровати, положил голову на ее руку. Она услышала глухие рыдания.

— Где же ты был? — прошептала она.

Он поднял голову.

— Нас много таких, — он кивнул в сторону стоявших рядом. — Мы не могли… раньше. Прости нас. У тебя еще есть внучка. Она далеко. На другой планете. Она не может быть здесь. Мы уже никогда тебя не оставим, родная.

Молодой человек не мог и представить, как он был прав.

В ту же ночь женщина умерла.

— Неужели, даже поступая по совести, я принесу людям такое будущее?

Неужели, все, что делает человек, неизменно влечет за собой зло?

— Это так. Но, если человек искренне делает добро и желает его всем людям, в это мгновение оно остается с ним навечно.

Что-то заставило Леру поднять голову и посмотреть вверх.

— Ты поняла правильно. Да, на этой чаше весов всегда остается место для него.

— Значит, делая добро, я не отвечаю за последствия?