Последняя тайна жизни - [30]
Любая работа сотрудников многократно проверялась и перепроверялась в лаборатории, прежде чем ее выпускали в свет (она непременно должна была "вылежаться", как говорил Иван Петрович). Поклонение "господину факту" столь свято соблюдалось, что практически в работах, выходивших из павловской лаборатории, за все годы не было ни одной ошибки.
И больше всех Иван Петрович требовал с себя самого. В течение двух десятилетий он не решался опубликовать в печати описание своих условных рефлексов, считая этот труд недостаточно зрелым. (Он говорил, что исследователю, кто бы он ни был, дано в жизни написать одну только книгу.) Свое исследование о высшей нервной деятельности он не зря назвал "плодом неусыпного двадцатилетнего думания".
Павловские условные рефлексы не всеми и далеко не сразу были признаны. "Какая это наука, — говорили одни, — ведь это всякий егерь давно знает, дрессируя собак!" — "Капли слюны у собак может считать даже дворник", — вторили им другие.
Особенно недовольны были психологи: Павлов вторгался в их субтильную епархию "весомо, грубо, зримо". Это шокировало многих. Один из таких заядлых противников обнаружился даже среди самих павловцев.
Когда начались детальные исследования "психических" условных рефлексов чисто физиологическими методами, в лаборатории запрещено было говорить "собака хочет", "собаке неприятно", "ей надоело", "она ждет" и т. д. Требовалось находить более точные понятия, объяснявшие, что именно происходит в этот момент в нервной системе животного. Каждый сотрудник, употребивший запретные слова для объяснения опытов, подвергался штрафу. Однажды, сам обмолвившись, Иван Петрович чертыхнулся, расхохотался и тут же выложил штраф.
Все инакомыслящие награждались презрительной кличкой "душисты" (от слова "душа") и подвергались язвительнейшему осмеянию. Антон Теофилович Снарский — ближайший сотрудник Ивана Петровича, несмотря на все запреты и насмешки, решительно отказывался перейти на новые рельсы.
— Как! Поддразнивать собаку издали кусками хлеба или мяса, греметь ее посудой, наблюдая, как бедняга от предвкушения еды начинает "пускать слюнки", и объяснять это, минуя душевные движения собаки? Да разве "пускание слюнок" здесь не стоит в прямой зависимости от психического мира, от всего того, что именно собака в это время переживает?!
— Вы заявляете, что ваша собака обиделась и потому, видите ли, ее слюнная железа бастует. А для меня все эти вопросы может разрешить только господин факт, — неумолимо стоял на своем Иван Петрович. — Вы же типичный словесник, сударь. Впрочем, извольте: готов испытать свои силы и в словесном турнире.
— Крупнейшие авторитеты физиологии не находят иного объяснения, — упорствовал А. Т. Снарский. — Да и вы сами еще недавно резко противопоставляли психическое слюноотделение (при одном виде пищи) рефлекторному, которое следует, если пища уже во рту. Я хоть сейчас могу процитировать…
— Не трудитесь, сударь! — вскипал И. П. Павлов. — Это слабейший из аргументов: вместо научного доказательства — ссылка на авторитеты, нас еще в семинарии сему обучали. Что вы мне тут на Павлова ссылаетесь! Ваш Павлов ошибался, да и все тут!
Позднее Иван Петрович вспоминал: "Каково было мое изумление, когда этот верный друг лаборатории обнаружил истинное и глубокое негодование, впервые услыхав о наших планах исследовать душевную деятельность собаки в той же лаборатории и теми же средствами, которыми мы пользовались до сих пор для решения различных физиологических вопросов. Никакие наши убеждения не действовали на него, он сулил и желал нам всяческих неудач! И, как можно было понять, все это потому, что в его глазах то высокое и своеобразное, что он полагал в духовном мире человека и высших животных, не только не могло быть плодотворно исследовано, а прямо как бы оскорблялось грубостью действий в наших физиологических лабораториях…
Нельзя закрывать глаза на то, что прикосновение истинного последовательного естествознания к последней грани жизни не обойдется без крупных недоразумений и противодействия со стороны тех, которые издавна и привычно эту область явлений природы обсуждали с другой точки зрения и только эту точку зрения признавали единственно законной в данном случае".
А. Т. Снарский так и остался при своем субъективном толковании внутреннего мира собак по аналогии с чисто человеческими мыслями, чувствами и желаниями. Он не уставал рассуждать, какой умный, понятливый его подопытный пес Ворон, как он переживает все происходящее с ним. Иван Петрович, пораженный "фантастичностью и научной бесплодностью" такого отношения, сумел отойти от традиционного мнения о психических процессах как об особенных: "После настойчивого обдумывания, после нелегкой умственной борьбы, я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого экспериментатора, имеющего дело исключительно с внешними явлениями и их отношениями".
Конфликт с А. Т. Снарским ускорил созревание павловских идей о рефлексах. И, расставшись с ним, Иван Петрович приступил к проверке своих идей с новым сотрудником — Иваном Филипповичем Толочиновым. Первое исследование по условным рефлексам было выполнено именно им.
По профессии Елена Викторовна Саларина — журналист. В 1954 году она окончила факультет журналистики МГУ и десять лет заведовала отделом науки в журнале «Знание — сила». «Ага! и его секреты» — пятая книга Елены Викторовны Сапариной. Ее первая книга, «Небесный землемер», вышла в 1959 году в издательстве «Молодая гвардия», здесь же через три года вышла «Кибернетика внутри нас», а в 1964 году — «О чем молчат медузы». Несколько раньше, в 1963 году, Детгиз выпустил ее книгу «Тортила учится думать». Интересы Елены Викторовны довольно широки и многообразны: от биологии до кибернетики, от бионики до психологии и эвристики.
Какова форма планеты, на которой мы живем? Простой вопрос? Со времен философа древности Аристотеля и до наших дней тысячи ученых пытались ответить на него. Для этого Землю меряли линейкой, объезжали с точнейшими часами в руках, «взвешивали», создавали математические ее модели. Форма нашей планеты оказалась связанной с тяготением, магнетизмом, строением земных недр и движением Луны. Но точно сказать, что же именно она представляет собой, ученые не могут до сих пор. А в ответе на этот вопрос заинтересованы не только сами «землемеры».
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Четверть часа длится совещание суда. Всего четверть часа! Бывшего лорд-канцлера английского короля Генриха VIII Томаса Мора признают виновным в государственной измене. И приговаривают к мучительной казни. Но даже это не может поколебать автора знаменитой "Утопии", мыслителя, опередившего свой век, основателя утопического социализма. Подвигу его жизни и посвящена эта книга.
Книга о трагической судьбе первого русского революционера, писателя-патриота, призывавшего к полному уничтожению самодержавия и крепостного права.Рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга расскажет о замечательном немецком исследователе и путешественнике — Альфреде Бреме, о путешествиях необыкновенного охотника в неизведанные тогда страны, об удивительных и опасных приключениях, о благородстве и мужестве этого человека и о том, как создавалась одна из самых популярных его книг — «Жизнь животных».