Последняя тайна Романовых - [20]
– Скажите, а имели отношение к этой записке Белобородов и Павел Лазаревич (Войков. – Е.П.)?
– Да, имели… Собирались мы обычно: Белобородов, Войков и я… Текст составлялся тут же, придумывали текст с тем, чтобы вызвать их на ответы. Войков по-французски диктовал, а я записывал, так что почерк там мой, в этих документах. Во второй раз, по-моему, два письма тоже передавали через одного во внутренней охране…
– Письма какие-нибудь оттуда были или нет?
– …Нет, оттуда не было писем никаких.
– Примерно за сколько дней были эти письма?
– За недельку, видимо, до этого, за недельку-полторы…»[25]
Родзинский сам говорит, для чего нужны эти письма: как доказательство того, что готовилось похищение, чтобы в случае чего… Случай пришел 17 июля, письма «офицера» уехали с курьером в Москву, как оправдание расстрела, и там осели. О них упоминает в своем очерке Быков.
«С приближением фронта к Екатеринбургу и местное контрреволюционное, “верное престолу” офицерство пытается завязать связи с царской семьей, усиливает переписку с Николаем Романовым и, главным образом, с его женой, проявляющей большую активность и непримиримость.
Вот одно из писем, которыми обменивались заключенные с заговорщиками, пытавшимися устроить в Екатеринбурге восстание еще в июне с целью освобождения Романовых.
“Час освобождения приближается, и дни узурпаторов сочтены. Славянские армии все более и более приближаются к Екатеринбургу. Они в нескольких верстах от города. Момент становится критическим, и теперь надо бояться кровопролития. Этот момент наступил. Надо действовать”.
“Друзья, – читаем в другом письме, – более не спят и надеются, что час, столь долгожданный, настал”…
Перехваченные с “воли” от романовских доброжелателей письма все подписаны большей частью словом: “Офицер”, а одно даже так – “один из тех, которые готовы умереть за вас, – офицер русской армии”».
Если «шедевры» екатеринбургских чекистов были именно таковы (да еще переписанные двадцатилетним чекистом Родзинским по-французски красными (!) чернилами), то неудивительно, что Романовы на них не отвечали. Но в качестве улики сии опусы годились. Кстати, Медведев еще глухо упоминает о какой-то офицерской организации, ликвидацией которой в ночь расстрела занимался как раз Родзинский.
«Ряд других данных, полученных Областным Советом, обнаруживал организацию, поставившую целью освободить Романовых, готовую ввиду близости фронта исполнить свое намерение».
И снова никакой конкретики: что за организация, кто в нее входил, каковы были ее силы?
Итак, что мы имеем? Можно было достаточно легко эвакуировать заключенных – хоть в Москву вывезти, хоть в пределах Урала. Но некие власть имущие люди как в Екатеринбурге, так и в Москве, решили иначе. Нам известны некоторые имена: Голощекин, Сафаров, Чуцкаев, Юровский, возможно, Свердлов, возможно, Крестинский. Мертвые Романовы этих людей устраивали, вывезенные в Москву – нет. Более того, поскольку никаких препятствий к эвакуации не было, создается впечатление, что неизбежная сдача Екатеринбурга – не более чем предлог, чтобы покончить с Романовыми.
Недели за две до казни местные чекисты начали фабриковать письма от неких офицеров-монархистов. Разные любопытствующие и истеричные личности вокруг дома Ипатьева бегали, но дееспособность их оказалась близка к нулю, поэтому чекистам пришлось самим подсуетиться. Исполнителям сказали, что решено проверить готовность Романовых к побегу. Так организаторы казни получили документы о подготовке побега, оправдывающие их перед Москвой.
15 июля все было решено, 16-го исполнено. 17-го утром Сафаров передает Воробьеву текст газетного сообщения и отправляет Белобородова на телеграф – отбить телеграмму в Москву. Речь пока идет о казни самого Николая. Однако что-то тормозится. Белобородов отказывается взять ответственность на себя, более того, сообщает Горбунову (а фактически Ленину) о том, что расстреляли еще и семью (о слугах не сообщает даже он). В Москве вопрос утрясается еще сутки, 18-го стороны приходят к некоему консенсусу. Дело сделано, кулаками махать поздно. Если привлечь к ответственности заслуженных большевиков за казнь Романовых, этого не поймут ни партия, ни народ.
Что оставалось правительству в Москве? Только прикрывать своих наломавших дров деятелей. Ленин изо всех сил старался, чтобы Советская Россия была похожа на нормальное государство. Страшно не убийство: убийство монархов, их жен, детей, доверенных слуг для Европы – дело обычное. Страшно признать уровень творящегося в стране бардака. И уж лучше выглядеть злодеем, чем показать, что ты не контролируешь собственную партию.
Поэтому Центр разделил ответственность с уральцами в 1918 году, прикрывал убийц царской семьи и после войны. Большевистский агитпроп наводнил революционный Урал огромным количеством монархистов, а впоследствии объявил монархистами даже эсеро-меньшевистское правительство КОМУЧа. Объяснения с точки зрения политики были совершенно смешными.
Почему убили всех? А чтобы воспрепятствовать реставрации монархии. Интересно, когда отсутствие прямых наследников этому мешало? Пришедший к власти в 1613 году Михаил Романов вообще не состоял с Рюриковичами в кровном родстве (первая жена Ивана Грозного происходила из их рода, только и всего) – ну и что? Взяли и выбрали…
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? В чем подлинные причины чисток 1937 года? За что был расстрелян Михаил Тухачевский? И какое отношение ко всему этому имеет Адольф Гитлер? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы журналист Елена Прудникова и петербургский историк Александр Колпакиди. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Если послушать военных историков и мемуаристов, на всем протяжении Великой Отечественной войны умные генералы только и делали, что пытались объяснить штатскому тирану, как надлежит действовать. Иной раз тиран их слушал — и тогда Красная Армия побеждала. Или не слушал — и тогда случались катастрофические поражения. Но так ли все просто? Что вообще должен делать глава государства, понимающий, что не может выиграть надвигающуюся войну и что его армия заведомо не способна дать отпор агрессору? Как ему спасти страну от захвата, а народ от истребления? Эта задача стояла перед Сталиным в 1941 году, и он нашел выход, беспрецедентный, уникальный по своей сути и грандиозный по замыслам.... В новой книге Елены Прудниковой не только поднимается одна из сложнейших и противоречивых тем российской истории, но и впервые с 1953 года публикуется уничтоженная и изъятая из всех библиотек пьеса расстрелянного заместителя Берии Всеволода Меркулова «Инженер Сергеев». Во время войны она с триумфом обошла все ведущие сцены Советского Союза (Малый театр открывал ею свою новую сцену), а после была запрещена и забыта.
Антироссийская пропаганда 90-х годов держится, по сути, на четырех столпах. Это миф о репрессиях, миф о том, что Великая Отечественная воина вовсе не была Отечественной, миф о Катыни и миф о «голодоморе». Если первые три за последние десять лет уже изучены и частично или полностью опровергнуты, то «голодомор», по сути, никем и не изучался. История, будучи городской образованной дамой, мало интересуется крестьянским вопросом. Между тем, не осмыслив сути советской аграрной реформы и цены, которую наша страна заплатила за то, чтобы вырваться из феодализма, вообще невозможно понять то страшное и великое время.По сути, «голодомор» — окончательная цена дворянских гнезд, барышень в белых платьях, выездов и бриллиантов, Петергофа и Третьяковской галереи, побед русского оружия и кутежей русских миллионеров.
![Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/a1/a1c3798df27df0c67002f12abca75657ce5beda9.jpg)
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? Почему Гитлер, имевший во всех завоеванных странах «пятую колонну», так и не сумел создать ее в СССР? В чем подлинные причины колоссальных чисток 1937 года? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы петербургский историк Александр Колпакиди и журналист Елена Прудникова. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Еще со времен XX съезда началась, а в 90-е годы окончательно закрепилась в подходе к советской истории логика бразильского сериала. По этим нехитрым координатам раскладывается все. Социальные программы государства сводятся к экономике, экономика к политике, а политика к взаимоотношениям стандартных персонажей: деспотичный отец, верные слуги, покорные и непокорные сыновья и дочери, воинствующий дядюшка, погибший в противостоянии тирану, и непременный невинный страдалец.И вот тогда на авансцену вышли и закрепились в качестве главных страдальцев эпохи расстрелянный в 1937 году маршал Тухачевский со своими товарищами.
Сталинское время оболгано и все еще не понято. Хрущевский доклад на XX съезде партии — не более чем хватающий за душу рассказ о колоссальных необоснованных репрессиях, в ходе которых по указке злодея Сталина хватали невинных людей, пытали, и расстреливали без суда. Позднее официальные и «демократические» историки и журналисты, «ища себе чести, а князю славы», довели их число до десятков миллионов, а советский человек, привыкший доверять печатному слову и ученой степени, не сомневаясь, все это проглотил.Репрессии, без сомнения, были — и еще какие! Куда большие, чем живописал Хрущев, — и по числу жертв, и по жестокости, и по цинизму.
Сборник газетных статей, написанных А. Толстым в период с июня по сентябрь 1941 г. и оперативно выпущенных данной брошюрой.
Минуло ровно два года с того дня, когда была поставлена точка на одной из самых драматических страниц в истории Польской Народной Республики. В этот день — 13 декабря 1981 г. — перед лицом нависшей угрозы контрреволюционного переворота высшие органы власти ПНР в соответствии с конституционными установлениями ввели в стране военное положение. Опасные и драматические события 1980—1981 гг., тех 500 дней, когда на страну одна за другой накатывались разрушительные волны хаоса и анархии, остались позади. Завершились и те трудные месяцы, в течение которых было остановлено сползание страны к краю пропасти, куда толкали социалистическую Польшу ее внутренние и внешние враги.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
Рушится однополярный «Pax Americana», основанный на гегемонии США, которые так и не смогли обеспечить стабильность и безопасность на Земле. Планета на пороге радикального пересмотра принципов глобального мироустройства. В борьбе за будущее схлестнулись не на жизнь, а на смерть великие державы Запада и Востока, финансовый олигархат, глобальные теневые структуры и военные блоки.В войнах нового типа фронты пролегли не по обрывистым берегам рек и не по укрепрайонам, а по культурно-цивилизационным разломам.