Последняя тайна осени - [82]

На улице уже рассвело. Над горизонтом проявились могучие угловатые горы. Их подножия были окутаны туманом, и казалось, что они парят в воздухе. На первый взгляд до горных вершин было недалеко. Но Васин знал, что это впечатление обманчиво. По его прикидкам, до хребта было километров тридцать.

– Давай сюда, здесь можно слезть, – сказал Иван, открывая окно.

Старуха бесцеремонно забрала у него пистолет и стреляла на звук после каждого удара в дверь. Благодаря ее стараниям молотить теперь стали гораздо реже и неохотнее.

Вслед за Иваном Васин вылез на ржавый карниз, скользкий от утреннего тумана. Сектантам, похоже, надоело ломать ноги о дверь и они вспомнили про свое оружие. По стенам защелкали пули, звякнуло разбитое стекло.

– Держись, бабуля... – бормотал Иван, ставя ноги на выемки и неровности стены. Васин полз за ним, первый раз в жизни пожалев, что он не муха.

– Надо было тебе и свой пистолет ей дать, – проговорил Иван.

– Еще чего! Мне за него отчитываться.

Они спрыгнули на тротуар и огляделись. Где-то далеко раздавались раскаты грома. Земля немного дрожала.

– Туда! – определил Иван и побежал первым, прячась за грудой гнилых ящиков.

– Постойте! – раздалось за спиной.

– Быстрей! – крикнул Иван Васину. – Не отставай же...

Васин все же обернулся.

– Иван, постой, это свои!

Оказалось, их догоняет лысый машинист. Похоже, после визита в кафе он был «тепленький», но держался бодро.

– Куда вы пропали? Я вас ищу по всему магазину.

– Нас все ищут, – сказал Иван. – Где твоя развалюха? Давай скорее, ехать придется очень быстро.

Казалось, никто не заметил, как они запрыгнули в свой обшарпанный вагончик. Машинист быстро разогнал его до приличной скорости. Глаза его горели, как у автогонщика на финишной прямой.

– Кажется, можно покурить, – с облегчением сказал Васин.

– Теперь, наверно, можно, – кивнул Иван, переводя дыхание. И вдруг вскочил. – Эй, ну-ка, посмотри!

Васин посмотрел. Метрах в ста пятидесяти за ними мчались два вездехода на больших круглых колесах.

– Дай пистолет, – потребовал Гирин.

Васин молча протянул ему свое оружие. Иван прицелился, но потом опустил пистолет.

– Невозможно прицелиться – трясет. Не хочу даже патроны тратить.

– Не догонят! – весело крикнул машинист. – Сейчас камни пойдут, они там все машины поразбивают.

Горная стена медленно приближалась, нависая над равниной. Вездеходы отставали. И вдруг дрезина начала замедлять ход. Через пару минуту она остановилась.

Машинист повернул к ним перепуганное лицо.

– Нельзя дальше ехать! Там земля плывет.

Васин метнулся к окну, но ничего не разглядел. Где-то далеко только немного колыхался воздух.

– Гони туда, – решительно сказал Иван.

– Зачем это? – испуганно спросил машинист.

– Гони, тебе говорят! Скорей, нас догоняют!

Дрезина вновь начала набирать скорость. Через несколько минут Васин понял, что значит «земля плывет».

Перед ними расстилалась безбрежная река, состоящая из земли и камня – дрожащая, колыхающаяся, медленно куда-то ползущая. Земля двигалась! Зрелище было жутким – что может быть страшнее ожившей тверди?

Впереди торчали в небо обрывки искореженных рельсов. Путь для дрезины обрывался.

Они выскочили из вагона и пробежали несколько десятков метров пешком. Граница между ползущей и неподвижной землей представляла из себя неширокую щель, в которой шевелились, шуршали, перекатывались мелкие камешки и кусочки глины.

– Нужно прыгать, – сказал Иван.

– С ума сошел?! – взвился машинист.

– Ты можешь оставаться, – пожал плечами Гирин и кивнул Васину. – Прыгай прямо за мной и ничего не бойся.

Он разбежался и легко перелетел через бурлящую каменную кашу на поверхность плывущей земли. Васин мысленно перекрестился и ринулся за ним. Перепрыгнув через щель, он, не удержавшись, завалился на спину. Но нашел в себе силы и мужество, чтобы вскочить и побежать за Иваном. Машинист все же не решился оставаться один и прыгнул за ними.

Земля была неровной. То и дело на ней вспухали холмы и курганы или с оглушительным треском прорезались трещины. Ноги иногда вязли в каше сухих глиняных комочков. Иван нашел укрытие в огромной треснувшей глыбе и свалился туда.

– Все! Сюда они не сунутся.

Васин примостился рядом, со страхом ожидая, когда камень сдвинется с места и размажет их по земле. Следом подоспел и машинист.

– Зачем я с вами связался?! – простонал он.

Минут пять они просидели молча, прислушиваясь к глухим подземным ударам. Васин подумал: будь его психика послабее, он уже не годился бы ни на что, кроме психиатрической клиники. Видеть и чувствовать, как под тобой ворочается земля – оплот надежности и стабильности, – не всякому удастся пережить такое без последствий.

Машинист перевел дыхание и выполз на четвереньках из укрытия, осмотрелся.

– Все, – сказал он. – Они уже далеко. Я ухожу. Пересижу где-нибудь, а потом вернусь к вагону. Вы можете сидеть и дальше, если не боитесь. Земля прямо к горам плывет. Только не прозевайте, а то уйдете под землю и сгорите к чертям собачьим.

Он побежал между камней, приседая от испуга после каждого нового подземного удара.

– Спасибо, друг! – крикнул ему вдогонку Иван, но машинист не обернулся.

Васин чувствовал себя на грани помешательства. Пока его успокаивало только то, как держится Иван. Если Гирин спокоен – значит, еще не все потеряно. А впрочем, он всегда спокоен.