Последняя ступень - [133]

— Да, но подменившие собой русскую интеллигенцию или, по крайней мере, разбавившие ее, они же — талантливы. Биологически талантливы, все, как один. Талантливый народ, гениальная избранная нация? Поэтому их, то есть в силу талантливости, и много везде: в Союзе писателей, в кино, в живописи, в музыке, в медицине, в театре…

— Заведомая, как бы запрограммированная их талантливость — это миф. Они действительно выходят в известные писатели, живописцы: Гейне, Гойя, Пикассо, Шагал, Ремарк или тот же Эйнштейн. Но, во-первых, популярность этих людей раздута искусственным образом и вовсе не соответствует истинной ценности того или иного художника, музыканта, ученого. Во-вторых, заведомая биологическая запрограммированность здесь ни при чем. Если бы это было так, что крупнейшие деятели культуры возникали бы из евреев всюду, где есть евреи: в Греции, в Турции, в Афганистане, в Швейцарии или в том же Израиле. Чего же проще? Однако этого не происходит. Заметные деятели культуры, искусства и науки еврейского происхождения возникают только на базе великих культур: немецкой, французской, английской, русской, испанской, итальянской.

Обращаясь внутри этих культур, опираясь на высочайший уровень этих культур, они достигают известных высот. Но там, где им некуда подниматься, они и не поднимаются сами по себе, в силу, как вы говорите, биологических особенностей и избранности. Они талантливые переимщики, впитыватели, а вовсе не изначальные гении-творцы.

— Но последний царь действительно, говорят, был плохим царем, слабовольным, ударялся в мистику, допустил Распутина, не умел руководить таким государством, как Российская империя?

— Здесь много от пропаганды. У него, как у царя, был недостаток — ему не хватало властности, твердости. Но он был интеллигентным, добрым человеком и безгранично любил Россию, народ… Но допустим, допустим, что это был плохой царь, что двор при нем весь прогнил. Так неужели из-за одного слабого человека надо было крушить и громить всю Россию и устраивать многолетний геноцид? Только ненавистники России могли сознательно ввергнуть ее в такую пучину бедствий, из которой уже неизвестно, выберется ли она. А личность царя, как сейчас очевидно, послужила для них только предлогом и удобным поводом.

— Но в Америке тоже ведь, хоть и кричат о свободе, пойди, попробуй, напечатайся, если сказал что-нибудь не понравившееся хозяевам газет и издательств. Ни одна газета, ни одно издательство не пустит на порог. И демократия вся в руках у денежек, то есть сами теперь знаете, у кого.

— Но разве я хвалю современную демократию, будь то в Америке, во Франции, в ФРГ или где бы то ни было.

— А что бы взяли за образец?

— Россию, и только Россию. С ее духом народности, с ее глубинным гуманизмом, с ее светлыми праздниками и трудом, когда каждое усилие работает на процветание нации. Но, конечно, Россию в ее развитии, какой ей теперь предстояло бы быть. Я монархист, дорогие друзья, убежденный и последовательный. Повторяю святую истину: стоять во главе народа, возглавлять народ может только монарх, управлять населением могут и президенты.

Утрачивалась реальность обстановки во время ночной езды, и наша фантазия закусывала удила.

— Представь себе, — говорил кто-нибудь из нас, — что мы группы, организация, сила. Во время какого-нибудь крупного заседания, когда все они собрались в одном месте, мы окружаем здание, в зал входят воины с автоматами («спокойно, товарищи, всем оставаться на местах»).

— А утром вместо бесцветного бессловесного гимна по радио бухает колокол и раздается благовест. Торжественные колокола звонят на всю Россию, на весь мир, возвещая, что эпоха диктаторского насилия и мрака окончилась. Люди недоумевают, но уже предчувствие говорит им, что свершилось что-то прекрасное, светлое, не зря же звонят колокола!

— После пяти минут торжественного благовеста, — возбуждается фантазия и у Лизы, — все проснулись, вся страна, весь народ, все у радиоприемников.

— Колокола замолкают, голос с железным тембром.

— Не Левитана, конечно?

— О нет, конечно, не Левитана. «Дорогие соотечественники! Нами, группой освобождения и возрождения России, сегодня, 18 июля, в Москве произведен государственный переворот. Так называемое советское правительство, доведшее страну до полного разложения и маразма, низложено, арестовано и содержится в изоляции».

— И уничтожено физически! — с ходу уточняет Кирилл.

— В благоприятный момент будет проведен всеобщий опрос с тем, чтобы народы, населяющие нашу страну, сами могли выбрать желательный для них образ жизни и верховную власть. Для управления страной на ближайшее время создан контрреволюционный — да, именно так, не боясь этого слова, — контрреволюционный комитет во главе с председателем, называющимся наместником верховной власти в России.

— Почему наместником верховной власти? — В России должен быть царь, император, но к этому надо подготовить страну, народы. Пока что — наместник верховной власти, который потом передаст эту власть из рук в руки… Сегодня в 12 часов председатель комитета, он же наместник верховной власти, выступит по радио с большой программной речью.