Последняя ставка - [30]

— Это часть плана.

— Простите, но я должен это знать.

— В свое время узнаете. Я скажу вам за час до передачи вина, которая состоится через одиннадцать часов после того, как мы его возьмем.

— «Горячее» вино!

— Что?

— Нас будет искать вся страна. Это же все равно, что украсть секретную формулу «Кока-Колы» в Соединенных Штатах. Это одиннадцать часов с восемнадцатью тысячами ящиков марочных французских вин покажутся вам вечностью.

— Ничего подобного. Придет время, когда вы так думать не будете, уверяю вас. Нас будут искать в другой части Франции.

— Вы ничего мне не раскрываете. Как я могу судить, насколько это меня устраивает?

— Мсье Бонне, я скажу вам все, кроме имени покупателя и того, как я намерен избавиться от вина, утром в день начала операции. Вам, конечно, нужны будут общие направления. Ведь если я скажу вам сейчас все, то, очень может быть, что у вас отпадет всякая нужда во мне, не правда ли? Я дам вам шанс. Если в день начала операции план вам не понравится, вы просто уйдете, оставив меня с носом. Больше мне обратиться не к кому.

— Не знаю, не знаю. Я не люблю играть в темную.

— Это как при высадке союзного десанта в Нормандии, мсье Бонне. Тогда начальники побольше нас с вами вынуждены были играть втемную до самого начала операции.

— Поджигателя нанять — это не повара.

— Какая разница?

— Когда мы поженились, моя жена наняла повара, у которого абсолютно все подгорало.

— Если мои люди попадутся, это будет только на моей совести.

— Не беспокойтесь.

— Когда начинаем?

— В идеале — через две недели, считая от этой пятницы.

— У вас отличная выдержка. Говорить со мной так… Если бы не Ивонна…

— О чем вы говорите? Никакой благотворительности! Ваша доля, как не верти, три с лишним миллиона франков. Ивонна, кстати, говорила, что вы ничего никогда не делали бесплатно.

— Она вам это говорила?

— Вы принимаете предложение?

— Да. По крайней мере, до самого утра в день начала операции. Приходите через три дня в мой клуб в одиннадцать сорок пять утра, я познакомлю вас с тремя специалистами.

— Чудесно.

— И я жду, что вы принесете с собой деньги на расходы.

Никто из них не смотрел на завораживающий вид, открывающийся из окна: собор Нотр-Дам, Сена, Париж. Они все это уже видели. Единственный интерес для обоих сейчас представляли десять миллионов франков.

17

Хуан Франкохогар ждал за столиком уличного кафе на Шефердз-Маркет. Капитан извинился за опоздание:

— Чертовски трудно припарковать машину! У тебя все в порядке? Ты такой бледный…

— Через час мы улетаем.

— Кто?

— Мы с мистером Брайсоном на его частном самолете.

— Куда?

— В Испанию на корриду, в Италию за скульптурой, в Женеву пообедать с человеком, который нарисовал какую-то известную ерунду, очень приглянувшуюся мистеру Брайсону.

Еще в Женеве мы покупаем часы. Потом в Вену, в оперетту — не в оперу, что говорит о вкусах моего патрона. Потом на три дня в Копенгаген, поглядеть крутую порнографию, у него там есть опытные экскурсоводы. Всю дорогу мы будем останавливаться в отелях «Хилтон», там же будем обедать. Так что у меня вроде каникул, готовить нигде не надо, кроме самолета. Там мне придется готовить «закусь». Кстати, что это такое?

— Как ты сказал?

— «Закусь» — Франкохогара передернуло.

— Это, должно быть какое-то питтсбургское блюдо. Ты попроси его уточнить, чтобы не ошибиться.

— Я — несчастный человек.

— Хуан, это я вверг тебя в несчастье, и моя задача — помочь тебе освободиться.

Франкохогар закрыл лицо руками.

— Как только вы вернетесь, — сказал капитан, — я заявлю мистеру Брайсону, что он нарушил дух и букву нашего соглашения. Я скажу ему, что ты хочешь вернуться в свой прежний ресторан. Предложу ему вложить в твое дело тысяч семьдесят франков на условиях, что ты каждое лето будешь кормить его с друзьями прекрасным обедом, назвав главное блюдо в меню его именем, и он сможет рассылать это меню свои партнерам по бизнесу.

— Спасибо, вы так добры. От вас всегда услышишь доброе слово.

— Это я тебе благодарен. И скажу тебе ещё кое-что, Хуан. Ты окажешь мне огромную услугу, если на следующей неделе поможешь удержать мистера Брайсона вне Англии и сделаешь так, чтобы он в это время не читал газет. Я тут хочу кое-что провернуть и боюсь, как бы это его не расстроило.

— Никаких газет, сэр. Можете на меня положиться.

— Я хочу продать винные запасы моей компании, которую проиграл мистеру Брайсону, а он может по ошибке подумать, что в придачу к компании выиграл и запасы.

— Может. Ему каждый день лезет в голову всякая чушь.

— Ты можешь добавить ему в его «закусь» пару таблеток успокоительного, чтобы он не волновался.

— Тогда он проспит обед?

— Лучше всего это сделать в Риме или в Вене. Тогда ты сможешь насладиться «ригатони-кон-ля-пальята» у «Геккино», что рядом с бойней в Риме. И, конечно, зайти к «Саладину» в Вене.

— Что это такое — «кон-ля-пальята»?

— Это такая часть говяжьих кишок, которая дает невообразимый аромат и вкус.

— Какое успокоительное нужно?

— Я уверен, что человек его возраста путешествует с полной аптечкой снотворного. И витаминов. Тебе нужно всего лишь пересыпать снотворное в пузырек из-под витаминов, и наоборот.

— Я никогда, никогда не смогу отблагодарить вас, капитан, за все, что вы для меня сделали!