Последняя рукопись - [56]

– Просить полного и более детального осмотра в салоне машины, а также в твоем доме. Если наш клиент сидел за рулем, вел машину, если он перемещался по твоему дому, то, возможно, оставил свои отпечатки на мебели, в автомобиле… Короче, какую-нибудь зацепку, которая позволила бы нам его идентифицировать. Я рассчитываю во второй половине дня быть у тебя с группой. В шестнадцать часов. Годится?

Лин глянула на часы:

– Если можно, лучше в восемнадцать. Чтобы я успела сделать все, что нужно, в Париже.

– О’кей. Но если вернешься раньше, постарайся не оставлять повсюду своих пальчиков, в частности на дверных ручках. Я знаю, что ты и так уже много где наследила, когда приехала, а мне хочется иметь шанс обнаружить чужие следы.

Лин вдруг услышала, как на улице хлопнула дверца машины. Она бросилась к окну. Из белого автомобиля с изображением национального флага вышли мужчина и женщина. Он одернул серую куртку, она застегнула халат. Лин заметила, как блеснуло оружие.

Полиция.

33

– Уборщик?

В пятницу вечером по настоянию Вика они с Вадимом вернулись в потайную комнату подвала Феликса Дельпьера. Дорога вновь встретила В + В холодом и крутыми виражами. Хотя большую часть пути они ехали по очищенному от снега асфальту, вести машину было опасно и трудно, особенно в горах. Морель, занятый на вскрытиях, не присутствовал при коротком отчете, сделанном Виком для их группы после просмотра видео.

Сейчас Вадим вгрызался в свой второй за день сэндвич с тунцом и майонезом и тыльной стороной ладони смахивал с подбородка крошки, которые падали на воротник его куртки. Вик заглянул под красные драпировки.

– Да, я думаю, уборщик. Феликс Дельпьер просто избавлялся от тел, он их не пытал. На коже некоторых жертв множественные ожоги сигаретами, в частности на гениталиях и груди. Эр ведь говорила тебе, что Дельпьер не курил?

– Ага. Легкие и зубы чистые, кончики пальцев без следов никотина. Разумеется, стоит уточнить у токсикологов. Но может, изредка покуривал? Или покупал сигареты исключительно для своих пыток?

Морель бросил рассеянный взгляд на то место, где накануне они обнаружили раму с телом в позе человека Витрувия. Аутопсия – это всегда тяжкое испытание, что уж говорить о вскрытии «изделия», если этот процесс можно так назвать. Эр с двумя ассистентами занималась разборкой того, что соорудил Дельпьер, стараясь выделить каждый лоскут человеческой кожи, снятый с металлического остова. После чего образцы отправлялись на исследование в токсикологические и биологические службы. Жуткий пазл.

Сыщик очнулся от своих мыслей и жадно откусил от сэндвича. По своему обыкновению, Вик не сообщил ему причину их возвращения на ферму и сейчас по-прежнему хранил молчание.

– Только не говори, что мы вернулись в эту нору в девятом часу вечера, чтобы поискать сигареты! Мы уже все обошли, больше ничего не найдем. Здесь нет ни одной пепельницы.

– В любом случае я тебе уже сказал, тела этих девушек прижигал не Дельпьер. Мобильник… вот что мы ищем.

Вадим резко обернулся:

– Мобильник? Да уже обнаружили. Лежал на столе, когда мы сюда вошли.

– Мы ищем второй мобильник, незасветившийся. Телефон, который он использовал для других целей. Доказательство есть на последнем видео. Когда он собирался убить Аполлину, раздался сигнал поступления эсэмэс. И это было не лягушачье кваканье, как в аппарате со стола в гостиной. Из-за этого сообщения в ту ночь все и завертелось. Надо понять, в чем тут дело.

– Дельпьер спокойно поджидал нас. Он все прибрал. Если у него и был второй, тайный телефон, то он от него избавился. Иначе оставил бы его на столе в гостиной вместе с первым и с сопроводительной запиской для нас, как он поступил с дисками, например: «Наслаждайтесь, друзья мои».

Вик поискал еще минут десять, потом потер руки:

– Заглянем в его помойку.

– Очень романтично. Ехать час, чтобы порыться в мусоре.

Они поднялись в кухню.

– Так ты думаешь, их двое?

– Да, Дельпьер не сам калечил жертв. Во-первых, он выбирал части тела, где не было ни ран, ни ожогов, и именно с них снимал кожу для своего «изделия». На некоторых дисках видно, что любые повреждения ему мешают. Во-вторых, на эту мысль меня натолкнуло то, как он вел себя с Аполлиной: он, скорее, заботился о ней, хотел как можно меньше испортить ее внешность. Она была для него объектом вожделения, это точно, сексуального возбуждения, но он получал удовлетворение не от пытки. Не от этого он торчал.

– А торчал он, значит, когда насиловал трупы и сдирал с них шкуру. Ну-ну…

Морель со вздохом провел ладонью по лицу:

– Извини. Вчера жена спросила, над чем я работаю. Прихожу поздно, еле живой от усталости, забыл про Рождество… Мне еще и соврать пришлось, ведь о том, что мы видим, не расскажешь… Моя дочь – ровесница всех этих жертв, твою мать. И когда я присутствовал на вскрытиях, не было ни одной проклятой секунды, чтобы я не представил себе Элен на месте любой из этих девушек.

Он машинально затолкал остаток сэндвича в коробку и положил ее на стол, прежде чем выйти с мусорным мешком во двор и принести его назад.

Включив на крыльце свет, Вик занялся изучением содержимого большого пластикового мешка.