Последняя роза Шанхая - [8]

Сэр Виктор Сассун был высоким мужчиной с черными глазами, густыми седеющими бровями, аккуратно подстриженными усами и вытянутым лицом. Одетый с иголочки в черный костюм с белой гвоздикой, приколотой к лацкану фрака, и черным атласным цилиндром, он выглядел несгибаемым, словно железный прут, не очень привлекательным и слишком старым, чтобы быть моим другом. Но какое это имело значение? Он был самым богатым человеком в Азии, по всей вероятности, миллиардером и владельцем более восемнадцати тысяч объектов недвижимости в Шанхае, включая этот отель, ночные клубы, высотные многоквартирные дома, ипподром и транспортные компании.

В свои пятьдесят девять он все еще был холостяком, жил по своим собственным правилам и оставался глух к расовым предрассудкам. Он игнорировал хмурые взгляды своих коллег и несмотря на то, что сам не мог танцевать, открыто приглашал меня на свои многочисленные вечеринки и балы, гости которых предпочитали шёлковые наряды и удушливые ароматы духов. Он считался любителем женщин и менял своих спутниц чаще, чем я меняла свои платья – индийская принцесса в тюрбане, украшенном драгоценными камнями, американская кинозвезда с кукольным личиком и множество полуобнаженных русских танцовщиц с роскошными телами. Он с гордостью щеголял ими в отеле.

Я с облегчением положила руку на талию. Никто не посмеет напасть на меня в его присутствии. Люди уважали его, даже японцы. Когда чуть больше двух лет назад во время бомбардировки угол козырька его отеля задело шрапнелью, японский офицер низко поклонился Сассуну, извиняясь за осечку.

– Добрый вечер, дорогая. Очень рад видеть вас. Я собирался вам позвонить. Как у вас дела? – произнес он своим безупречным британским акцентом, его голос был дружелюбным, уверенным, но как всегда высокомерным. Я к этому привыкла.

Мы редко вели с ним бизнес, но я хорошо его знала, поскольку часто гостила в его отеле со своей лучшей подругой Эйлин. В те времена, будучи подростками, мы заказывали завтраки в постель, проводили дни за просмотром модных журналов, лакомились золотистой выпечкой во время послеобеденных чаепитий, а наши вечера были наполненные частными джазовыми концертами – как же я по ним скучала. Сассун иногда был великодушен, иногда язвителен и совершенно высокомерен, но он мне нравился. Он отличался от китайцев, которых я знала. Несмотря на постоянные жалобы на боль в ноге, он придержал для меня дверь, прежде чем я вошла, пододвинул стул, прежде чем я села, и наполнил мою чашку кофе. Такое его поведение мне казалось необычным. Ченг – мой жених – и все мои родственники не соизволили бы наполнить свои собственные чашки; для этого у них были слуги.

Я не сомневалась, что Сассун поможет мне – у него имелся большой запас джина и виски, поскольку японское ограничение на алкоголь распространялось только на китайцев. Но, увидев его лицо, я вспомнила о его странной страсти к фотографиям обнаженной натуры.

– Я в порядке, сэр Сассун. Что касается нашей несостоявшейся встрече на днях. Приношу свои извинения. Но я полагаю, вы слышали, что произошло?

– То происшествие. В высшей степени возмутительно. Вы позволите мне загладить свою вину, дорогая? – Постукивая тростью по мраморному полу, он повел меня в «Джаз-бар». За ним последовала его свита – белокурая дама в синем вечернем платье и его телохранители.

– Каким образом вы могли бы загладить свою вину передо мной? – Я вошла в бар. Граммофон играл шанхайский джаз, смесь американского джаза и китайской народной музыки, популярной среди местных жителей, а не американский джаз. Дела в баре, должно быть, шли не очень. Сцена, где обычно играла американская группа, была пуста; откидная крышка фортепиано закрыта. А в баре было накурено и шумно, люди толпились вокруг восьмиугольных столов. Все иностранцы. Мне пришла в голову одна мысль. Человек, который спас меня, мог быть постояльцем отеля. Если бы я увидела его снова, мне стоило, по крайней мере, выразить свою благодарность.

– Дорогая, я буду рад предоставить вам скидку на любой номер по вашему выбору. Напомните мне, когда вы в последний раз останавливались здесь? В прошлом году? Вам следует приезжать почаще. – Сассун сел за ближайший ко входу столик – он не любил много ходить, – поэтому я расположилась напротив него, откуда могла с завистью смотреть на все блестящие бутылки бренди, скотча, абсента и джина на полках.

Даже в своих попытках окупить расходы, он все равно рассчитывал зарабатывать деньги. В этом мы с Сассуном были похожи: мы были бизнесменами с инстинктом наживы.

– Я с удовольствием подумаю над этим. Вы же знаете, насколько я без ума от номеров люкс. И вашего алкоголя. Только посмотрите на эти бутылки!

– А! Вы можете заказать все, что захотите, дорогая. Чем могу вас угостить? Мартини? Или моим коктейлем?

– Как я могу отказаться от вашего знаменитого коктейля. – В его баре подавали самый вкусный алкогольный напиток, под названием «Поцелуй кобры».

– Хороший выбор, дорогая. – Он подал сигнал своему персоналу. Двое бросились к полкам с алкоголем за барной стойкой. – Я распоряжусь, чтобы завтра для вас зарезервировали «Якобинский» люкс, если хотите. Не забывайте, двери моего отеля всегда открыты для вас.