Последняя песнь до темноты - [9]

— Что тебя так увлекло? — спросил он с натянутой улыбкой. Рианна ощущала боль за этой улыбкой, она пожалела, что сорвалась на миг. Он заслуживал лучшего. Если она собиралась выбрать поэта, а не брак с Недом Альтеррой, ей нужно было хотя бы быть мягче.

— Что ты знаешь об убийстве мастера Бейлинта? — сказала она, склонившись вперед, чтобы слышал только он.

Он нахмурился.

— Я не ожидал, что тебя это интересует.

— А почему нет? — сказала Рианна. — Это друг моего отца. Был, точнее.

— Это ужасно, — сказал Нед. — Семья Бейлинта должна была прийти ночью, но, конечно, их нет. Мой отец оплатил элегию в Старейшем святилище… уверен, твой тоже так сделал.

— Но, Нед, как ты думаешь, что происходит? — сказала Рианна. — Ты не думаешь, что это странно, что он был убит как те бедняги на улицах?

Нед пожал плечами.

— Это могло быть подражание. Не знаю, Рианна. Я не думал об этом, признаюсь, — он провел рукой по волосам, нервная привычка всегда была с ним. — Я пришел говорить не об убийстве. Я думал… хотел… потанцуем?

А потом она увидела, как Кэллам подошел к мастеру Гелвану, наполнил его бокал. Быстрым движением записка перекочевала в карман ее отца. Рианна резко вдохнула.

— Что такое? — сказал Нед.

— Ничего, — сказала Рианна. Она выдавила улыбку. — Конечно, мы потанцуем.

* * *

Дариен заметил, что Марлен уже допивал второй бокал вина. Было странно видеть его таким перед выступлением. Хотя Марлен гордился тем, что был способен на все, пока был пьяным… и он любил говорить об этом женщинам.

— Похоже, ты скучаешь по Марилле, — сказал едко Дариен. — Почему не позвал ее?

Марлен издал смешок.

— Я не настолько важен, чтобы приводить ее на такие мероприятия. Тем более, думаю, она бы стала соблазнять самого властного человека в комнате. Это смущало бы, — он осушил бокал. — Вино ужасное.

Дариен смотрел на него. Он начал подозревать, что столица начала… менять Марлена. Разговор о Марилле вызвал в нем свирепость, которую Дариен редко видел за годы их дружбы.

Женщины были всегда после музыки. Такое часто недовольно говорили любовницы Дариена.

Он не мог представить, чтобы Рианна сказала такое. Было ужасно больно видеть ее в другом конце комнаты без шанса подойти. Но издалека он мог смотреть, как она сияет, как драгоценный камень, в свете ламп. А потом рядом с ней появился ее ухажер. Рианна говорила Дариену его имя, но он упрямо забывал его, желал, чтобы его не существовало. Но пока еще он был здесь.

— Чем упрекать меня в мыслях о распутнице, лучше посмотрел бы, как сам любуешься той девчушкой, — сказал Марлен, Дариен вздрогнул. — Это не твое дело, но я не видел Мариллу почти месяц.

— Это не мое дело, — коротко сказал Дариен. — И Рианна тебе не девчушка. Ради любви Талиона, она собирается выйти за того долговязого.

— За него? — Марлен удивленно вскинул брови. — Ого, наверное, у него деньги или титул. Внешне ничем не привлекает.

Дариен хотел ответить, но заметил, что комната затихла: музыка прекратилась, разговоры увяли. Двенадцать мужчин в черно-красных ливреях вошли в зал, у каждого был рожок в руках.

Дариен и его друзья называли стражу короля божьими коровками с презрением. Они проверяли, чтобы соблюдался закон, например, одобрение содержания и формы песен, правильный поклон при обращении к Его величеству. Но они могли разбежаться, так что уважать их не хотелось. Однако Марлен убедился, что они умели использовать оружие. А поэтов, чьи песни не одобряли, сажали за решетку, а то и наказывали хуже.

Дариен видел короля Гаральда один раз, а Придворного поэта Геррарда дважды. Было очень почетно, что они пришли сегодня, на Бал Середины лета к торговцу. Но Дариен знал, что мастер Гелван не был простым торговцем, он выстраивал доверительные отношения с королем, использовал источники для этого. Конечно, Гелван в таком был очень умелым.

Стражи встали по шесть по бокам от ковровой дорожки, подняли в унисон длинные медные рожки и затрубили. По ковру величаво пошли рука об руку король и королева, в таком темпе, чтобы окружающие успевали опуститься на колено, выражая уважение.

Король был в церемониальной мантии, был круглым и мягким, как и королева рядом с ним. Гаральд и Кора растили наследника, что был таким же круглым и мягким, как они, мальчику было двенадцать, по слухам, он боялся темноты и собак. Когда Дариен был ребенком, он слышал сплетни взрослых о правителях Тамриллина. Отца Гаральда, великого правителя, одолела болезнь. Остался его единственный сын, который не впечатлял.

В Академии ученики часто болтали про слабое правление, хотя умные понимали, что такой правитель может стать их дорогой к успеху.

Тот, кто шел за королем, привлекал к себе больше внимания. Никон Геррард, Придворный поэт, фаворит короля. С его плеч ниспадал плащ шести цветов, который можно было носить только ему. Красивый мужчина с возрастом только сильнее расцветал, у него был точеный профиль и немного седины на висках. Его взгляд был пронзительным и умным, словно от этого взгляда ничто не могло убежать.

Гаральд, по слухам, во всем полагался на него.

Музыка заиграла снова. Мастер Гелван поднял руки, словно указывал всей комнате, всем сияющим гостям в ней танцевать.