Последняя охота на гвабля - [5]

- До них километров восемь, сегодня уже не дойти, - сказал он шепотом, чтобы не тратить силы.

- Думаешь, надо туда идти?

- Все равно пропадать. А здесь, я слышал, находили следы квазигуманоидов Шакка.

- Кто это?

- Они вполне разумны. Шакк даже считал, что когда-то они сами странствовали по космосу. Он изучал их фольклор на нескольких планетах.

- Деградировали?

- Не знаю. Может, изменились цели жизни. У древних рас это нередко случается. Может, и людей ждет то же, - Аррано закашлялся и замолчал.

Они пролежали еще несколько минут, затем Санхо стал подниматься.

- Пойдем, - сказал он. - Мы еще успеем сделать сегодня перехода четыре.

Он поднял карабин и пошел впереди. Идти по тропе было гораздо легче, чем по болоту, только иногда ноги задевали за торчащие сучки, и несколько раз он едва не упал. Но потом стал внимательнее смотреть под ноги и перестал спотыкаться. Через несколько минут тропинка нырнула в заросли кустарника, повернула чуть правее и вывела их на следующую поляну. И тут они едва не столкнулись с аборигенами.

Их было трое. Темнокожие, одетые в набедренные повязки из травы, они были очень похожи на людей. Только ноги и руки их были настолько вытянутыми и тонкими, что казались почти лишенными мускулов, да голова имела овальную, сильно вытянутую форму. Несколько секунд они стояли неподвижно, тоже, видимо, опешив от неожиданности, затем тот, что шел впереди, что-то крикнул. Санхо не разобрал слов, но Аррано тоже что-то крикнул в ответ и зашелся в приступе кашля. Тогда аборигены осмелев, подошли ближе, метров на пять и, усевшись на корточки, стали о чем-то совещаться. Санхо оглянулся, увидел, что Аррано уже сидит на тропе, пытаясь отдышаться, и сел сам, не выпуская карабина из рук.

Через минуту аборигены перестали тараторить, и старший из них снова обратился к людям. Аррано что-то через силу ответил, и между ними завязался разговор, по характеру которого даже не понимавший ни слова Санхо догадался, что языки, на которых они разговаривают, имеют лишь весьма отдаленное сходство. Аррано говорил с трудом, через силу, часто замолкал, чтобы отдышаться и вспомнить нужное слово, и после каждой его фразы аборигены устраивали оживленную дискуссию, обсуждая, видимо, ее возможное значение, переспрашивали на разные лады, отчаянно жестикулируя при этом своими длинными руками, и под конец Аррано настолько вымотался, что лишь слабо кивал в ответ на их вопросы, не в силах вымолвить ни слова больше. Наконец, удовлетворившись, видимо, полученными ответами, либо же поняв, что от Аррано им ничего больше добиться не удастся, они оставили его в покое и снова заговорили друг с другом. Через минуту один из них встал и зашагал по тропинке в обратную сторону, а двое оставшихся повернулись к людям и стали глядеть на них, изредка обмениваясь негромкими репликами.

- Самое смешное, - сказал Аррано, когда немного пришел в себя, - что за все это время я сумел растолковать им лишь то, что мы голодны, больны и не желаем им зла. Ровным счетом ничего больше.

- Кто они такие?

- Квазигуманоиды Шакка, как я и говорил.

- Но откуда они тут взялись? Почему их не обнаружили раньше?

- А кто их искал? Мы же всегда искали здесь только гвабля. А их, наверное, совсем немного. Может, одна лишь эта деревня на всю планету. Они послали туда за помощью, если только я правильно их понял.

Помощь пришла примерно через час. Толпа человек в двадцать аборигенов, возглавляемая сгорбленным стариком, опиравшимся на палку даже удивительно было, как он умудрился так быстро пройти столь большое расстояние. Старик сел напротив землян и долго и сосредоточенно их разглядывал. Остальные молча толпились за его спиной. Наконец, он заговорил, обращаясь, судя по всему, не к людям, а к своим соплеменникам, но не поворачивая головы и не сводя глаз с землян. Когда он закончил, Аррано озадаченно произнес:

- Если я правильно понял, он сказал, что не видит в нас особенного вреда. Он говорил еще о какой-то больной памаке и о злых демонах, которые наслали на нее болезнь, но мы, по его мнению, на этих демонов не похожи, поскольку не можем летать. И потому нас можно взять с собой в деревню. Только он почему-то хочет, чтобы мы оставили здесь карабин.

Аррано задал старику какой-то вопрос, и тот закивал головой, показал длинным пальцем на карабин и сделал жест, как будто отбрасывал его прочь. Он что-то снова произнес, и на этот раз Аррано понял, что он хотел сказать, и перевел:

- Он говорит, что наш карабин разгневает памаку.

- Что будем делать?

- Придется подчиниться.

Аррано встал, протянул руку, с трудом взял у Санхо карабин и попытался его отбросить. Но сил было слишком мало, и карабин упал совсем рядом, под ноги старику. Тот наклонился, взял его за ствол, раскрутил над головой и отбросил далеко в болото. Затем повернулся к ним и что-то сказал.

- Он говорит, что надо идти, - перевел Аррано. Санхо начал было подниматься, но оказалось, что аборигены имели в виду совсем не это. Из толпы, что стояла за спиной старика, появилось четверо с парой носилок, и через несколько минут люди уже двигались во главе процессии, лежа на носилках и с высоты оглядывая окрестности. Солнце опускалось к горизонту, становилось прохладнее, носилки мерно покачивались в такт широким шагам длинноногих аборигенов, и всего через несколько минут измученные люди уснули, ни о чем больше не думая и не беспокоясь.