Последняя обитель. Крым, 1920-1921 гг. - [9]

Приведем некоторые законодательные документы.

О КРАСНОМ ТЕРРОРЕ Постановление СНК 5 сентября 1918 г.

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской

чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности о деятельности этой комиссии, установил, что при донной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии... и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда как можно большее число ответственных партийных товарищей, что необходимо обеспечить Советскую республику от классовых врагов путем изоляции их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговором и восстаниям, что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этих мер⁴⁵.

О ВСЕРОССИЙСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ Декрет ВЦИК 17 февраля 1919 г. (извлечение)

1} При наличии вооруженных выступлений (контрреволюционных, бандитских и т. д.) за чрезвычайными комиссиями сохраняется право непосредственной расправы для обезвреживания преступников.

2} Такое право непосредственной распровы сохраняется за чрезвычайными комиссиями в местностях, объявленных на военном положении, за преступления, указанные в самом постановлении о введении военного положения⁴⁶.

О РЕВОЛЮЦИОННЫХ ТРИБУНАЛАХ

Декрет ВЦИК 4 апреля 1919 г. (извлечение)

1) Революционные трибуналы образуются для специальной цели рассмотрения дел о контрреволюционных и всяких иных действиях, направленных против всех завоеваний Октябрьской революции и на ослабление силы и авторитета советской власти. В соответствии с этими требованиями им предоставляется неограниченное право в избрании меры репрессий.

2) Революционные трибуналы образуются во всех губернских городах по одному на губернию. Такие же трибуналы могут быть образованы в городах, которые насчитывают свыше 200 тысяч населения⁴⁷.

Впрочем, в постановлениях троек особых отделов ВЧК, коллегий губЧК и провинциальных ЧК по конкретным делам о применении репрессий ссылок на указанное выше постановление СНК о красном терроре и декреты, за редким исключением, нет. Руководствовались, как писали иногда, “революционным правосознанием” и “революционной совестью”. В некоторых описанных ниже случаях имеется ссылка на красный террор тогда, когда против человека выдвинуть какое-либо обвинение было невозможно, но он все-таки подлежал расстрелу(!).

Политбюро ЦК РКП(б) и СНК с первых лет существования совет-

³ Декреты Советской власти. — М., 1964. — Т. 5. — С. 11-16.

ской власти принимали десятки своих постановлений о беспощадной и быстрой расправе с контрреволюционными “элементами”, участниками народных восстаний, противниками “продразверстки”, со всеми представителями эксплуататорских классов и их пособниками — интеллигенцией. Было множество и целевых, конкретных предложений, указаний и требований, в том числе ленинских. “Временно советую назначить своих начальников, — предлагал Ленин, — и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты”⁴. Поддерживаемые и поощряемые таким образом высшей государственной властью, заранее получая “индульгенцию” за творимый ими террор, чекисты ни на минуту не сомневались в правоте своих действий, а потому не собирались уничтожать дела — результаты своего кровавого труда. Напротив, они тщательно их хранили, использовали в оперативных и учебных целях для передачи “передового” опыта почетных чекистов молодому пополнению. Даже во время Второй мировой войны, когда десятки миллионов граждан были брошены на произвол судьбы и фашистской оккупации, архивные уголовные дела были вывезены в далекий тыл в первую очередь, а затем — возвращены на прежние места. Кроме того, чекисты были уверены, что тоталитарная система будет существовать веками, господство большевистской партии непоколебимо, а потому всеобщая секретность не даст возможности посторонним лицам проникнуть в святая святых хранилищ и извлечь из них на свет Божий свидетельства чудовищных преступлений. И только отдельные дела, касающиеся участия первых высокопоставленных руководителей страны в применении репрессий, были В 50— 60-е годы уничтожены. Конечно же, тайно, особо доверенными лицами.

В соответствии с нормативными актами и аналогичными актами стран СНГ о пересмотре дел прокуроры всех областей и краев бывшего Советского Союза решали вопросы о реабилитации жертв политического террора по всем делам, хранящимся в архивах местных управлений КГБ, независимо от поступлений заявлений граждан по этому поводу.

Несколько иная обстановка сложилась в Киеве, где по неизвестным причинам хранятся дела не только на лиц, осужденных в Киеве и Киевской области, но также на жителей южных областей Украины за период 1919— 1922 гг. Среди этих “чужих” дел, которые пересматривались прокуратурой наряду со “своими” без отправки их по принадлежности, встречалось множество дел на жителей Запорожской, Днепропетровской, Херсонской, Николаевской, Одесской областей и Крыма. Особенно много обнаружил я дел пофамильно и номерам по Одесской области и Крыму, о существовании которых мало кто знал. Только по крымским делам проходило до 5 тыс. человек — репрессированных в тот период беженцев, военнопленных, бывших чиновников. Постановления об их расстреле выносили армейские тройки особых отделов ВЧК. Но кроме них не менее чудовищный террор устраивали также местные ЧК под руководством известного революционера Белы Куна и его последователей — председателей Крымского ревкома. По количеству местных дел в десятки раз больше армейских. Сохранились они и в киевских архивах.