Последняя ночь на Извилистой реке - [200]

Но писатель все же сумел втолковать своим издателям: роман «Ночью, когда ресторан закрыт» — это бесповоротно последняя вещь, которую он публикует под псевдонимом. В каждом интервью он настоятельно подчеркивал: его зовут Дэниелом Бачагалупо — и рассказывал об обстоятельствах, вынудивших его, молодого и начинающего писателя, взять себе псевдоним. Он никогда не делал секрета из того, что Дэнни Эйнджел — это псевдоним, а его настоящее имя — Дэниел Бачагалупо. Секретом до поры до времени оставались причины, побудившие его писать под псевдонимом.

Гибель сына писателя, злодейское убийство его престарелого отца и почти мгновенное возмездие, осуществленное самим писателем, — все это в свое время наделало много шуму. Дэнни мог бы настоять на том, что восьмой роман станет дебютом писателя Дэниела Бачагалупо, и его издатели, хоть и со скрипом, пошли бы на попятную. Он не стал этого делать. Достаточно, что дебютным станет его следующий, девятый роман.

Роман «Ночью, когда ресторан закрыт» читатели встретили тепло, роман получил в основном благожелательную критику. Автора часто хвалили за нетипичную для наших дней сдержанность. Дэнни это постоянно упоминавшееся слово почему-то раздражало, хотя оно и означало похвалу. Конечно, теперь уже Кетчума не спросишь, каково его мнение о романе «Ночью, когда ресторан закрыт», но, насколько помнил писатель, слова «сдержанность» не было среди любимых слов старого сплавщика. Во всяком случае, среди похвальных слов оно точно не значилось. Теперь уже не узнаешь, достигли Дэнни, по мнению Кетчума, необходимой писательской смелости. (Сам Дэнни явно так не думал.)

— Ты все время обходишь мрачные углы, — так когда-то сказал ему Кетчум.

Не были ли ночные усилия робкого сына знаменитого повара, который запоздало стремился овладеть секретами отцовского мастерства, очередной попыткой обойти «мрачные углы»? (Дэнни подспудно сознавал: так оно и есть. Иначе что ему помешало с гордостью выпустить роман под своим настоящим именем?)

«Это наиболее утонченный его роман», — ликовал один из критиков, описывая свои ощущения. Словарь Кетчума не отличался изысканностью, и само слово «изысканный» старый упрямец никогда не произносил как похвалу.

«Этот роман — самый символический из его произведений», — писал другой критик.

Трудно сказать, как бы отреагировал Кетчум на прилагательное «символический». Но Дэнни достаточно хорошо представлял, что бы при этом подумал старый сплавщик. Символизм, утонченность и сдержанность дополнили бы список недостатков, и Кетчум попросту прибавил бы их к прежнему упреку, что Дэнни сторонится «всего поганого и тошнотворного».

А захотел бы Кетчум знать, как отвечал Дэнни на повторяющиеся политические вопросы, которые ему задавали в разных местах, куда он ездил с презентациями романа «Ночью, когда ресторан закрыт»? (В 2005 году писатель все еще отвечал на политические вопросы, а поскольку готовились переводы романа на иностранные языки, он знал, что те же вопросы он услышит и в других странах.)

— Да, это правда: я по-прежнему живу в Канаде и намерен жить здесь и дальше, хотя причина моего переезда в эту страну из Соединенных Штатов, как однажды выразился старый друг нашей семьи, устранена.

(Слово, естественно, принадлежало Кетчуму, который неоднократно говорил об убитом Ковбое, что тот «устранен».)

— Нет, это неправда, что я, выражаясь вашими словами, «политически противлюсь» жизни в Соединенных Штатах, — часто говорил Дэнни на своих выступлениях. — Живя в Канаде и будучи канадским гражданином, я не намерен перестать писать об американцах и о поведении, которое считаю свойственным американцам. Я готов оспорить утверждение, что жизнь в другой стране — особенно в соседней со США Канаде — позволяет мне отчетливее видеть Америку или хотя бы воспринимать ее не в столь «американской» перспективе.

(Кетчум, несомненно, узнал бы источники, породившие этот ответ, хотя воинственному старому сплавщику явно не понравилась бы тактичность, с какой писатель отвечал на вопросы о своей политической оппозиции к родной стране.)

— Еще слишком рано делать выводы.

Так обычно Дэнни отвечал на излюбленный вопрос о последствиях терактов 11 сентября и возмездии Америки, вылившемся в войну в Афганистане и Ираке. Зачастую вопрос связывали с дальнейшей судьбой Канады: ожидает ли и ее спад и депрессия? (Штаты переживали то и другое, и канадские журналисты любили высказывать предположение, что рано или поздно кризис могущественного соседа захватит и Канаду.)

Почти четыре года назад Кетчум говорил, что страна катится ко всем чертям. Что бы старый сплавщик сказал о Штатах сейчас? В Канаде Дэнни все чаще приходилось отвечать на политические вопросы. Совсем недавно журналист из «Торонто стар»[232] задал ему обойму знакомых вопросов.

Не считает ли писатель, что Соединенные Штаты «безнадежно перенапряглись в военном отношении»? Не «сгибается» ли федеральное правительство под тяжестью громадного внешнего долга? А как писатель прокомментировал бы «воинственную, подстрекательскую природу» Америки? Не находится ли страна его «прежнего проживания» (так канадский журналист изволил выразиться о родине Дэнни) в состоянии загнивания?