Последняя ночь - [73]

Какое-то время я могла наблюдать только его спину, но вскоре Влад развернулся лицом к непритязательной, по большей части уже хорошенько набравшейся публике, и я смогла рассмотреть блестящий микрофон, зажатый в кольце его ладоней. В предвкушении наметившегося зрелища даже Димка почти перестал сонно клевать носом, вскинулся резко и тоже принялся смотреть на выкрутасы своего недавнего собутыльника с неподдельным интересом. Я глубоко вобрала в грудь побольше воздуха и приготовилась пытливо внимать всему, что последует дальше, потому что к тому моменту стало ясно к Владлену мне не пробиться.

Оставалось лишь исполнять роль прилежного зрителя. Влад изящным движением руки отсалютовал всем присутствующим, едва покачнувшись при этом, но все же удержавшись на ногах, поднес микрофон к лицу и заявил проникновенно:

— Варя… — его глаза без труда обнаружили мои, расширившиеся. С этой секунды он уже говорил только со мной словами, взглядами, легким взмахом руки как будто вокруг нас больше не было никого и ничего. Только мы вдвоем в этом шумном, набитом людьми помещении. — Давай, вспомним, как оно все было, да? Как запросто, играючи можно было уничтожить все то, что связывало нас все эти годы, даже когда мы не были знакомы друг с другом. И после… Вплоть до этой самой секунды. Я уверен, ты всегда была со мной, здесь, — он размашисто хлопнул ладонью по груди, туда, где находилось сердце, и в этот момент до моего слуха донеслись первые нотки знакомой, очень знакомой мелодии.

— Я хочу говорить с тобой, Варя, — продолжил Влад, перехватив микрофон другой рукой. Хочу, чтобы ты была рядом. Мы уже достаточно потратили времени на всякие глупости, ничего при этом не добившись, ведь наши судьбы тесно вплетены друг в друга. Посмотри. Мы вновь один на один, что бы я ни сделал, как бы ты ни убегала. Это знак, что пора бы перестать валять дурака…

— Ценный совет! не вытерпел антифанат Билана, устав ждать, когда у моего бывшего супруга перекроет словесный фонтан.

Влад хмыкнул, видимо, подумав о том же, и перевел взгляд на тучного мужчину:

— Приятель, я пытаюсь говорить о чувствах. От меня ушла жена…

— Счастливчик! одобрительно загудели сразу несколько мужских голосов.

— Любимая жена, — враз посуровел Владлен, не разделив с собратьями по половой принадлежности такого восторга. Его взгляд вновь обратился ко мне. Варя! Варя, я люблю тебя.

Отмахнулся от попытавшегося было присоединиться к нему вертлявого субъекта в модных рваных джинсах, и затянул, весьма удачно поймав нужный в музыке момент:

— Как грустно и очень обычно все вышло,

Ушла от меня и в ночь теперь слезно кричу…

Я оцепенела, сплела похолодевшие ладони друг с другом и улыбнулась против воли, слушая, как беснуется в восторге тот самый буйный мужик по правую сторону от моего певчего соловья. Вру, конечно. Я слышала только Влада, лишь его голос, хрипловатый после неожиданной посиделки с Димой, но так нежно, тягуче произносящий каждое слово прекрасно известной всем и каждому песни про абсолютно несчастную женщину[3]. Он не сводил с меня долгого проникновенного взгляда, при этом неизвестным образом умудрялся попадать в ноты и ни разу не спутал слова, как будто репетировал предварительно. Хотя я знала абсолютно точно, что представление, разверзнувшееся перед моими глазами чистой воды экспромт.

Влад горазд на такие штуки. Особенно когда понимает, что внимание публики ему обеспечено.

— Варвара…

Я закусила нижнюю губу, лихорадочно пытаясь отыскать в себе силы дождаться окончания любительской импровизации моего бесценного кармического супруга.

— С тобой я готов был бежать на край света

Но ты изменила, сама ты туда удрала…

Дыхание резко сбилось с заданного ритма. Мне нестерпимо захотелось вскочить с места, прорваться к маленькой сценке, к Владу, стиснуть ладонью его ладонь и рвануть с ним вместе куда угодно, только подальше отсюда. От этого шумного кабака и кричащих завсегдатаев, от неминуемых проблем, уже нависших над нами темной сгустившейся тучей, от тихого уютного городка, в котором родилась и потерялась без надежды на возвращение. От всего…

— Варвара…

На сей раз пленительный голос моего супруга беззастенчиво заглушили мощные крики подпевал, и я фыркнула, не сдержавшись до того это было потешно; быстро смахнула указательным пальцем собравшиеся в уголке глаз непрошеные слезы. Влад поглотил внимание всех присутствующих, одних привлекли его пламенные речи, обращенные ко мне, других как, например, того активного мужика выбранная им песня. Меня привлекало все в совокупности, прежде всего он сам. Я жадно следила за каждым его движением, каждой промелькнувшей на любимом лице эмоцией, стараясь не пропустить ни единого слова.

— Когда-то был счастлив, а счастье так… — Влад прищелкнул пальцами у виска, безнадежно махнул рукой, отворачиваясь, — ушло…

Не знаю, как я вскочила на ноги и, мало что соображая, порывисто бросилась к выходу, напрочь позабыв о возложенной на меня, как единственного адекватного человека, миссии доставить по местам двух пьяных мужчин. Все дело в том, что Влад прав… Прав, как никто и никогда. Наше счастье оказалось мимолетным, промелькнуло, как тень, и ушло быстро, горько, безнадежно. Влад пел мне об этом, пел отчаянно, едва ли надеясь донести, так, чтобы больше не осталось никаких неясных моментов. Я слышала его… Но не могла находиться здесь дальше.