Последняя ночь Александра Македонского - [20]
Предвестниками сиюминутного появления зверя вбежали десяток воинов внутренней охраны, они обратили острия мечей к мраку, из которого следом за ними восемь чёрных полуобнажённых рабов вносили на плечах железную клетку, в которой яростно метался крупный африканский тигр. Пронеся клетку к середине зала, они опустили её на деревянные ножки и отступили.
Аристон, мстя за мгновение своего испуга, швырнул в клетку обглоданную кость, откинулся на подушки и загоготал. Его смех успокоил женщин, и общее настроение маятником качнулось в противоположную сторону, – ожидалось зрелище, призванное развлекать! В тигра полетели фрукты, объедки и даже посуда. Зверь в клетке осатанел. Лапами бил по прутьям, в яростном неистовстве схватил один из них клыками. Остервенелое рычание его наполнило зал, мешалось с гвалтом мужчин, восторженными воплями женщин, среди которых гетеры вели себя свободнее персидских соперниц, отворачивались и смеялись шуткам друзей, шутили сами.
Шум этот разносился по дворцу, проникал до самых удалённых помещений.
В детской спальне мальчик с тёмными кудрями прислушался к буйству, приглушённые отзвуки которого невнятным эхом перекликались в проходе за дверью. Шум был необъяснимым, спросонья пугал. Он приоткрыл глаза и, не смея пошевелиться в своей кровати под полупрозрачным балдахином, всмотрелся в неясные очертания большого покоя. Он догадался, что его сонного привезли, уложили и оставили без присмотра. Высокий потолок и стены различались смутно, хотя справа, из узкого оконца, в которое не смог бы пролезть и он, ребёнок, струились бледные лучи синеватого лунного света. Они косо падали на ножку жертвенника Зевсу, иногда пропадали, когда снаружи, по верху противоположной стены проходил часовой, отбрасывал на оконце свою тень. Порыв сквозняка позволил мальчику расслышать злобный тигриный рык, смех и дикие крики людей, визг женщин. Вдруг в голосах послышалась тревога, они смолкали, и само рычание тигра изменилось, стало глухим, ровным и опасным. Мальчик пошевельнулся и тихонько, едва слышно заплакал. Наследник царя, он был совсем один в своей спальне и никому не нужен.
А в персидском зале тигр с налитыми кровью глазами замер на полусогнутых лапах, не спускал взгляда с человека, который осмелился медленно, но спокойно подходить от трона к дверце клетки. Рычание его стало настороженным, не пастью, а утробой, – он приготовился наброситься на человека, едва появится возможность дотянуться до него когтями.
Александр с холодной властностью смотрел зверю прямо в глаза, словно кроме них двоих никого вокруг не существовало. Неожиданно для зрителей и для тигра он отпер засов, приоткрыл дверцу, тут же распахнул её. Взвизг перепуганных женщин взбудоражил опасного хищника, он дрогнул и захрипел.
Вцепившись за мужчин, женщины прятались за их спины. А безоружные мужчины трезвели, их руки тянулись к средствам защиты, к кубкам, к ножкам столов, а взоры напрасно выискивали мечи, дротики, копья, до которых можно было бы успеть добежать прежде освобождаемого царём зверя.
Дротики были только у телохранителей и у охранников дворца, но они застыли, не смея нарушить жёсткий приказ Александра не вмешиваться в происходящее. Один из пажей не выдержал, вскинул дротик, и тигр издал такой злобный рык, что Пердикка схватил древко рукой, чтобы это движение не подтолкнуло зверя к нападению на царя македонян.
Александр властно смотрел в зелёные глаза огромной кошки, и готовый к прыжку хищник вдруг нехотя отступил. Затем присел в углу клетки, приподнял лапу, слегка ударил по воздуху. Постояв напротив, пока яростное рычание зверя не сменилось злобным ворчанием, Александр медленно повернулся к клетке спиной, сделал шаг, другой и приостановился. Со стороны казалось, что он не замечал никого, смотрел только на маску смеха на стене над пламенем факела, будто впервые увидал её в этом месте дворца.
Пердикка с мечом в руке быстро рванулся к дверце, ударом ноги закрыл её и вмиг запер большим деревянным засовом. Дрожащими пальцами он отёр пот с побледневшего лица и откашлялся, словно ему в рот попал тигриный волос.
– Сыну Зевса, века! – вскочив с места, воскликнул Птолемей.
– Века, сыну Зевса! – оглушительно заревели все разом.
Вино пенно заструилось в чаши и кубки, а из них – в глотки охваченных внезапной жаждой людей. Иол поднёс наполненную чашу царю, но Александр отстранил её, не в силах оторваться от созерцания маски, поглощённый неожиданными мыслями. Наконец он посмотрел на участников пира, и под холодным бесчувственным взором на властном лице его веселье чахло, как цветок на морозном ветре, у многих сами собой подгибались колени, опускались головы. Кто-то оступился, не удержался на ногах и, падая, опрокинул столик. Зазвенела драгоценная посуда, раскололась ваза с оливками, но упавший не посмел вставать, притих в лежачем положении. Лишь Каллисфен, Клит и Анаста и стайка молодёжи остались стоять, не опустились, подобно остальным, на колени перед завоевателем, какого ещё не знала история цивилизаций.
Александр приходил в себя, одного за другим отметил пронзительным взглядом троих стоящих напротив близких ему людей, плотно стиснул зубы, так что отчётливо обозначились скулы и желваки, однако промолчал. Позади него неожиданно раздался весёлый смех, который разорвал гнетущее безмолвие. Александр с каменным лицом обернулся. Юный Кассандр, младший брат виночерпия Иола, чья внешность говорила о том, что он только что прибыл из Македонии, беспечно шагал от тьмы за дверями к клетке с тигром. Вид греков на коленях был для него столь непонятным, что он принял увиденное за забавное представление неизвестного ему действа. Смех разбирал его. Даже вновь усиливающееся предупредительное рычание тигра не помешало ему, подойдя к царю, вдруг расхохотаться громко и искренне.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя. Впервые в русской культуре эта задача была поставлена тем же автором в книге "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА" (1993, из-во "РОСИЧ")
Первый русский детектив, главные герои которого - представители зарождающегося русского национального среднего класса.
Опубликованные и публикуемые впервые выводы о необходимости коренного изменения видения Сибири и подходов к её освоению в переживающей демократизацию России.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».