Последняя надежда (ЛП) - [9]

Наверняка, он хотел получить информацию. Он использовал меня, чтобы получить то, что в сумочке, не так ли? Хотя он не проявлял к ней никакого интереса, но я больше никому не доверяю.

В приступе блажи я двигаюсь к краю кровати, открываю сумочку и вытаскиваю красную папку. В ней ксерокопии документов, какие-то квитанции и государственные письма. Выглядят вполне законно, но что я понимаю? Там еще липкие листки с заметками и обрывками, которые кажутся совершенно бессмысленными и размещены в хаотичных местах. Вот, на одной наклейке написано, купить степлер, наверное, это код для чего-то.

В дверь быстро стучат, и слышен поворот дверной ручки. Я быстро сую папку в сумку, а сердце бешено колотится.

Фуке врывается в комнату. Его перекроенное пластическими операциями лицо искривлено яростью, а взгляд безумный. Я инстинктивно отклоняюсь назад, когда его взгляд останавливается на мне, а ноздри раздуваются от гнева.

– Ты тупая сука, – рычит он, подходя ко мне.

Я встаю с кровати и отступаю вглубь комнаты, держа сумку перед собой.

– Что я сделала?

– Ты встречалась с мужчиной в кафе!

Он отстраняется назад, словно хочет ударить меня.

Я вздрагиваю, держа сумку перед лицом.

– Что? Да! Но он был добр и купил мне обед. Я ничего ему не сказала. И ни за что бы ни сказала. Я бы не стала рисковать Розой.

– Ты встречалась с Рафом Мендозой! Ты знаешь, кто он?

Он толкает сумку, зажатую в моих руках, и я врезаюсь в стену.

– Нет! – кричу я.

Раф Мендоза – имя, которое для меня ничего не значит.

– Конечно, нет! Кто он?

– Наемный убийца, – шипит он. – Ты заигрывала с врагом. Ты слишком глупа, чтобы делать эту работу. Мне стоит найти другого мула?

– Нет, – быстро говорю я, наклоняясь прежде, чем его кулак снова ударяет меня. – Я могу это сделать. Могу.

Роза зависит от меня. Я должна это сделать.

– Ты стоила нам покупателя. Турецкий покупатель вышел из игры, узнав, что здесь Раф Мендоза.

Он выхватывает сумку, бросая ее к кровати. Я немедленно пытаюсь ее поймать, но он швыряет меня на кровать. Я сразу выгибаюсь, чтобы подняться, потому что совсем не хочу лежать на спине перед этим человеком.

Он хватает меня за лодыжки, и я в панике пинаю его.

– Это не входит в сделку!

Фуке смеется.

– Я не хочу тебя, идиотка! Не с твоими уродливыми глазами.

Он протаскивает меня по кровати к себе и хватает за горло, сжимая его.

– Говори сейчас же, что тебе сказал Раф Мендоза?

Я смотрю в его бледные глаза, и на мгновение меня поражает прилив ненависти, настолько сильный, что у меня возникает желание сбросить с себя ответственность и сказать ему, чтобы трахнул себя сам. С тоской вспоминаю нож, который мистер Мендоза подталкивал ко мне в кафе. Мне стоило его забрать.

Но мою лучшую подругу, человека, которого я люблю больше всего в мире, и обязана всем, удерживают убийцы.

Так что я проглатываю свой гнев.

– Он сказал, что его зовут Рафаэль Мендоза. Он американец. Из Аризоны, – подробно описываю я наш разговор.

Я хотела заметить, что они прослушивают меня и могли слышать все, что звучало бы злобно и противоречиво. Мне нужно быть милой Авой, чтобы они не гневались на Розу.

Пока я говорю, выражение лица Фуке напрягается, а он утяжеляет свою хватку на моем горле. Он давит большим пальцем мне на гортань, и на мгновение становится интересно, собирается ли он меня задушить.

– Если ты убьешь меня, то сам будешь торговать своей сумкой, – говорю я ему хриплым голосом.

Его хватка ослабляется.

– Он говорил что-нибудь о сумке? Хотел купить?

– Нет.

– Ты уверена?

Он думает, я получила какой-то тайный сигнал? Единственное, что он сделал, это подталкивал ко мне нож.

– Я рассказала тебе все.

Он снова сужает свои бледные глаза. Фуке наносит еще один звонкий удар по моему лицу. Он бьет меня, а я чувствую, как что-то трескает внутри и появляется вкус крови во рту.

– Если я буду плохо выглядеть, люди заметят, – предупреждаю я его.

Он прищуривает глаза, хватая меня за подбородок, сжимает мне щеки, как бурундуку, и говорит.

– Тогда тебе лучше привести себя в порядок, – и он отпускает меня, сползая с кровати.

Я сажусь на кровати и двигаюсь к спинке, игнорируя ноющее запястье и пульсирующее лицо.

– Что теперь?

Фуке поправляет пиджак.

– Теперь я должен пойти и извиниться перед турецким покупателем. Постараюсь убедить его, что все хорошо, – он оглядывается на меня, – ты увидишь меня снова, когда решение будет принято.

Я ползу в угол кровати.

– Можешь прислать мне еду, я голодна. И медикаменты для моего лица?

– Позже, – пренебрежительно говорит он, и уходит, закрыв за собой дверь.

Я снова остаюсь в комнате одна.

С облегчением выдыхаю и прикасаюсь к пульсирующей губе. Чем дольше я здесь, тем больше Фуке меня бьет. К тому времени, как встречусь с настоящими покупателями, буду похожа на кровавое мясо. Это напоминает мне, как стоит относиться к таким мужчинам. Мне нужно быть осторожнее.

Я встаю с кровати и начинаю обычную проверку на наличие жучков и подслушивающих устройств, проводя рукой под подоконником и абажурами. Думаю о том, как Раф подталкивал ко мне нож. Был ли это сигнал, который я пропустила?

Он на моей стороне? Или просто использует меня, как инструмент, который нужно использовать.