Последняя крепость - [9]

Дуглас хлопнул Стивена по плечу:

– Значит, тебя можно поздравить с прекрасной поездкой в это самое прекрасное в мире место… если не считать наши Штаты, понятно. Зайди завтра ко мне, поговорим о деталях.

– Так быстро? – спросил Стивен. – Мне кажется, эта машина будет раскручиваться еще долго.

– Я тоже так думал, – ответил Дуглас.

Джон поставил на стол стакан с остатками сока, поднялся. Улыбка покинула его добродушное лицо, Стивен увидел снова жестокого викинга, готового к бою.

– События разворачиваются быстрее, чем ожидалось, – сказал он. – Потому нам надо быть готовыми к тому моменту, когда политики завопят истошно, требуя немедленных результатов.

Глава 3

Гургис Декург, а совсем еще недавно Исхак Шолом, сидел в тени роскошной оливы, наслаждаясь покоем и близостью теплого спокойного вечера. Недавно построенное здание гимназии сверкает белоснежным мрамором, высокие колонны украшены барельефами, а у входа горит в лучах заходящего солнца прекрасно выполненная фигура Аполлона. Благородный мрамор хорошо передает мускулатуру развитого тела, пропорциональное сложение, спокойный и уверенный взгляд солнечного бога.

Он подумал с тайным удовлетворением, что иудейские юноши, что с такой жадностью обучаются в гимназии, мало уступают в размерах мышц эллинскому богу, а такие атлеты, как Пармений и Леонид да еще Лисипп – они уже и сами не вспоминают свои иудейские имена, – явно превосходят. Потому они первыми среди иудейской молодежи стали состязаться обнаженными, приняв точку зрения греков, что человеческое тело – прекрасно, а не греховно.

Греки принесли на землю Израиля не только высокую культуру философии, поэзии и невиданную здесь геометрию, но резко повысили эффективность местного земледелия. Местные иудеи быстро приноровились к эллинской технике, урожаи выросли вдвое-втрое, и потому даже простые крестьяне стали брать себе эллинские имена, как уже сделали их соотечественники в городах.

Правда, местные жрецы пытаются бороться против эллинизации, но Птоломей Филадельф, правитель всемогущего и необъятного государства, которое включает в себя и такой крохотный клочок земли, как Израиль, как ни странно, встал на сторону местного населения, защитил их верования, велел наказывать тех, кто посмеет навязывать эллинские обычаи. Удивительное дело, можно ли желать лучшего правителя для страны?

Местные жрецы, конечно, недовольны, для них даже лучше, если бы греческие власти их угнетали, тогда к ним выросло бы сочувствие, а так никто и пальцем не шевельнет, чтобы защитить родную веру.

– Равные условия, – сказал он себе вслух. – При равных условиях…

Из-за спины веселый голос закончил:

– …побеждает сильнейший!

Исхак оглянулся, к нему подходил Неарх. Этот одним из первых полностью отказался от иудейского имени, все его знают только под эллинским. Неарх, чисто выбрит, только что из бассейна, капельки воды блестят на ресницах, подошел и легко опустился рядом на прогретые камни. Белую ткань он обернул только вокруг чресл, оставив торс открытым.

– Как здоровье? – поинтересовался он.

– Спасибо, хорошо, – ответил Гургис.

Он ухмыльнулся, это тоже пришло от эллинов: интересоваться здоровьем собеседника, что было немыслимо при всеобщем контроле раввинов над жизнью иудеев. В здоровом теле – здоровый дух! Эллины это повторяют часто и постоянно занимаются физическими упражнениями. У них даже престарелые патриархи телами выглядят как юноши, ну пусть не совсем юноши, но полные силы мужи, в то время как иудей, сгорбленный не столько от непосильной работы, это привычно, а от бремени, которое несет на себе как сын избранного народа, даже в молодости начинает выглядеть старцем.

С высоты этого пологого холма, где решено было построить гимназию, хорошо видна вся Генисаретская долина, о которой говорят, что природа напрягла все силы, чтобы слить сюда все богатство и все борющиеся между собой виды. Да вообще вся Галилея – край обильных земель, богатых пастбищ и тенистых рощ, там нет клочка земли, непригодного к земледелию, урожаи всегда обильны, а деревья плодоносят одинаково хорошо, как садовые, так и дикие.

Дожди идут не часто, но и не редко, а ровно столько, чтобы напоить землю, а та в ответ дает богатейшие урожаи. На тучных травах пасется скот, который по мощи и здоровью превосходит любой скот других земель. Здесь издавна возделывали хлебные злаки, маслины и виноград, но продовольствия не хватало, пшеницу обычно завозили из других стран, но с приходом греков все изменилось. Впервые маслины и виноград начали вывозить в другие земли, продавали в Тире и Сидоне, увозили вообще за море.

Хлебные злаки при всей необходимости все-таки не дают того дохода, как маслины или виноград, что растут в Галилее, Заиорданье и в самой Иудее даже в самых сухих местах. Оливковое масло вывозят даже в Грецию, где, казалось бы, своего вдоволь, однако самое ценное и благоуханное масло считалось «регева», его производят только в Заиорданье.

Иудейские крестьяне быстро переняли у греков новые приемы по выращиванию фиг, фиников и винограда, удалось вывести особые иерихонские, дивно сладкие и ароматные, их охотно покупали во всем мире. Те же греки научили получать прибыль из бальзамных рощ и даже кустарников и травы, сок которых намного дешевле, но обладает тоже бальзамирующим действием. Правда, все бальзамные рощи вскоре оказались в руках властей, но опять же – иудейских властей. Греческие власти довольствуются тем, что получают с иудейских городов тот же налог, что и со своих, эллинских.