Последняя крепость империи - [10]

Сиантоли накинул на княжну первую попавшуюся тряпку, схватил за руку и потянул за собой.

Он завёл женщину в первый пустой дом на своём участке работ. Отыскал кувшин с водой, дал напиться. Княжна, узнав спасителя, упала на пол, принялась обнимать ноги, причитать. Сиантоли не понимал тангутку, да он и не желал понимать. Она лопотала что-то вроде «Спаси, спаси» или «Спас. Ты меня спас». Он поставил её на ноги, жестом приказал повернуться лицом к стене. Приговаривая «Я спасу тебя… Да, я тебя спас…», с размаху проломил затылок кистенём.

Отыскав тангутов-уборщиков, за которыми присматривал Стрела, Сиантоли отвёл их к убитой, приказал убрать.

Стрела долго рассматривал обнажённое тело, отвернулся.

— Жалко, — тихо сказал он и кажется всхлипнул.

Тёмным вечером после сытной мясной похлёбки и ковша противного тёплого вина Сиантоли удалился от всеобщего шума, вышел со двора на пустую узкую улочку, сел на землю под глинобитную стену и задрал голову к звёздам. На душе было до тошноты пусто.

— Вот, друг мой Дзэвэ, чем закончилась твоя весёлая любовь к княжеской жене. Такие вот приключения… Ещё неизвестно, кому лучше теперь, ей или мне, — сказал он вполголоса и вдруг подумал, что княжна — первая жертва его в качестве воина монгольского войска.

Историк (Россия, Владивосток, 2013 год)

Империи Дальнего Востока

— Итак, начнём. Какова тема нашего семинара? — профессор Ильмаков окинул аудиторию поверх очков. — Ну, забыли зачем пришли?

Николай Фёдорович любил эти моменты начала прямого взаимодействия со студентами, когда с высоты недосягаемо умного доктора наук ты опускаешься на одну полку с теми, кого учишь, начинаешь говорить с ними лицо в лицо, и постепенно возникают доверительные отношения между преподавателем и студентами. В глазах этих отстранённых, занятых своими личными проблемами молодых людей вдруг проявляется интерес, они вступают в диалог, иногда даже в спор с «преподом» и с этого момента начинается их подлинное проникновение в суть изучаемого предмета — то, чего и обязан добиться хороший преподаватель. А ещё Николаю Фёдоровичу нравилось это общение с молодыми ребятами за то, что на семинарах он сам почти забывал свой возраст и тоже начинал чувствовать себя молодым.

— Тема семинара: «Государства Дальнего Востока в двенадцатом — начале тринадцатого веков», — доложила староста группы Ира Цаплина.

— Хорошо. Дальний Восток, двенадцатый век. Начнём от печки, как говорила моя бабушка. Какое средневековое государство двенадцатого века ближе всего к нашей печке?

— Цзинь!

— Почему?

— Они жили на нашей территории.

— Правильно, Цаплина. Почти правильно. Это мы теперь живём на их бывшей территории. Кто у нас готовил историю государства Цзинь? Говори, Верунина. Можешь сидя.

— Начало второго тысячелетия нашей эры в истории народов Дальнего Востока ознаменовалось выходом на политическую арену тунгусоязычных чжурчжэней. Появление названия «чжурчжэнь» некоторые исследователи склонны относить к глубокой древности…

— Стоп, стоп, Верунина. Ты сейчас читаешь конспект моих лекций. Конечно, в твоём исполнении это звучит более эротично, но прости, вынужден тебя прервать, такими темпами мы ничего не успеем. Я читал вам этот материал девять академических часов. Сейчас нам нужно уяснить суть, очень коротко: откуда взялось это самое Цзинь. Кто может ёмко, в трёх словах? Ну? Давай, Ежов, ты мачо, у тебя всё должно получаться.

— Чжурчжэни — тунгусоязычные племена, оставшиеся на территории государства Бохай, разгромленного монголоязычными киданями.

— Когда? Когда разгромленного?

— В 926 году.

— Отлично. Продолжай.

— Эти чжурчжэньские племена сплотились вокруг рода Ваньянь. В начале двенадцатого века к власти пришёл талантливый вождь Агуда, который смог объединить племена и начать войну против киданей, от которых чжурчжэни были до тех пор зависимы. В длительной войне Агуде удалось полностью разбить киданьское государство Ляо, забрать себе его земли и подчинить население. Потом за несколько лет войны чжурчжэни заняли северную часть государства Сун. Получилось большущая страна, которую Агуда назвал империей Алтун или Айсинь-Гурун — никто точно не знает как, но переводилось это как «Золотая» — по-китайски «Цзинь».

— Превосходно, Ежов! Наверно тебя девушки любят за краткость изложения твоих намерений. Добавь, пожалуйста, когда провозглашена империя Цзинь?

— В 1115 году.

— Так, теперь, кто у нас силён в географии? Нужно объяснить популярно, где расположена вновь образованная империя Цзинь, давайте так и будем её называть, поскольку это название чаще встречается в научной литературе. Кто может? Ну, понятно, девушки с географией не дружат. Давай, Мирошников. Только кратко.

— В период наибольшего могущества чжурчжэньская империя занимала территорию современного Северного Китая, южную часть Дальнего Востока России, часть Северной Кореи. Примерные границы: на севере — река Амур, на востоке — Японское море, на юге — по «перешейку» Корейского полуострова, тут граница была с государством Корё. Далее к западу на юге же — с китайским государством Южная Сун — остатками империи Сун. На западе…

— Погоди, Мирошников, где проходила граница между Цзинь и Южной Сун?