Последняя кантата - [64]

И соната — как зеркало, в котором отражаются две большие части произведения. Как контрапунктическое сочинение все могло сводиться к зеркалу, поставленному под нотным станом или в конце его. Как зеркало, которое разделяет две части канона № 7, и они как раки пятятся друг от друга.

Зеркало.

Летисия резко оборвала игру.

Жиль закурил маленькую сигару и выпустил к потолку длинный завиток дыма. В деле он придерживался версии, что Дюпарк — заговорщик-убийца, но, хотя и наиболее вероятная из всех, она вызывала много вопросов, в которых комиссар пытался разобраться.

Если рассудить здраво, замаскировать убийство профессора под самоубийство — дело рискованное. Действительно, убийца, судя по всему, довольно умный, не мог не знать о том, как далеко сейчас продвинулись в биологическом анализе. Ведь дня не проходит, чтобы в прессе не упоминалось какое-нибудь дело, в котором виновный был изобличен с помощью генетических проб, микроскопии кусочков кожи или даже просто волоса. И вот — яд. Конечно, Дюпарк мог что-то рассказать, но ведь у полиции не было никаких доказательств против него. Убийца, по-видимому, рассудил, что лучше заставить его исчезнуть, чем рисковать, что дело раскроют, в то время как оно могло бы заглохнуть само по себе.

Второй вопрос Жиля касался секрета Фридриха. Очень трудно было представить себе, что пусть даже какой-нибудь фанатик мог дойти до убийства, чтобы не дать его раскрыть. Король, возможно, дал какое-то тайное указание Баху, но сегодня никто не станет оспаривать превосходство немецкой музыки над музыкой западных стран Европы, начиная с середины восемнадцатого века и до середины двадцатого. Наказ Фридриха был выполнен намного лучше, чем он мог надеяться. То, что он имел в виду, когда положил начало этому господству, попросив Баха передать своим преемникам все ключи к контрапункту, не было тайной и не могло породить преступные страсти.

Летисия быстро встала с банкетки и направилась к книжному шкафу. Она достала оттуда альбом большого формата, посвященный Ван Эйку.[144] У нее не было надобности обращаться к оглавлению, чтобы найти то, что ей нужно: репродукцию картины «Супруги Арнольфини». Это был шедевр символизма в цвете: розовый для стыдливости, красный для страсти, зеленый для надежды, синий для верности и т. д. Тремя веками позднее Куперен использует тот же символизм, создавая своих «Безумных француженок».

Но ее сейчас мало занимали и Куперен, и краски картины. Ее интересовало вещее зеркало, висящее за спинами супругов Арнольфини. У него было знаменательное свойство раскрывать свои тайны только тому, кто приблизится к нему меньше чем на метр. Летисия взяла лупу и внимательно вгляделась в зеркало: в нем отражалось прошлое Арнольфини.

Но Летисия хотела приобщиться к тайне другого зеркала — зеркала фуги. Несколько дней назад она объяснила Жилю, что музыка Баха всегда имеет два аспекта, один явный и другой скрытый. Она думала, что в случае с «Музыкальным приношением» явным аспектом является сама музыка со своими педагогическими достоинствами, символизирующими число золотого сечения, а аспект тайный — это секрет Фридриха II. Но она ошиблась: эти два аспекта являли собой всего один, поскольку секрет Фридриха, его богатство, находился именно в этой гегемонистской музыке Баха.

Нет, структура произведения, вращающаяся вокруг сонаты, абсолютно ясно подсказывала, что надо лучше изучить отражение. Она должна найти то, что кроется по другую сторону зеркала.

Теперь Жиль был убежден, что в этом деле нет прямой связи между секретом Фридриха II и убийствами. Лишь ради того, чтобы сохранить этот секрет, убийца Дюпарка не стал бы рисковать, понимая, что тогда делом займутся с новым рвением, значит, у него была более весомая причина, которую он, Жиль, как ему виделось, разгадает, если пойдет по следам профессора. Если мотив преступлений кроется в «Музыкальном приношении», следовательно, искать его нужно в партитуре. И здесь главные действующие лица — Бах и король Пруссии. И если секрет короля не был истинным мотивом преступлений, значит, убийца хотел сохранить… секрет Баха.

Летисия положила партитуру «Музыкального приношения» на письменный стол и взяла карандаш. Что же по другую сторону зеркала? Она начертила схему того, что, как она думала, есть настоящая структура произведения в пяти подчастях, которые перекликаются с пятью нотами королевской темы:

Посвящение, которое раскрывает секрет Фридриха, находится слева от сонаты-зеркала. Ричеркар на три голоса был, согласно большинству исследователей, тем, что осталось от импровизации в Потсдаме. Наконец, в пяти канонах первой группы королевская тема служит cantus firmus, то есть главной неизменной мелодией в контрапункте. Прусский король, следовательно, полностью занимает часть, находящуюся слева от зеркала.

Значит, надо искать справа.

Летисия подумала, что именно там можно найти указание на четвертую и пятую ноты темы, которые образуют уменьшенную септиму, символ смерти в музыке Баха.

Нужно ли искать в ричеркаре на шесть голосов? Летисия отвергла это, потому что он дополняет ричеркар на три голоса всеми тактами, их 288, чтобы дать подпись Баха. Здесь она увидела, напротив, что композитор действительно побуждает идти до конца произведения, через сонату-зеркало, чтобы там найти главное. В пяти канонах второй группы королевская тема уже не была canto firmo.