Последняя камелия - [7]

– Конечно, не говорила.

– Хорошо, – проговорил он, прежде чем сделать долгий глоток мартини. Когда он поставил бокал на стол, несколько капель сползли через край на внешнюю поверхность. – А кому-нибудь еще?

Я вспомнила молодого человека, которого встретила при посадке на корабль, Десмонда. Но решила о нем не упоминать:

– Нет.

Мистер Прайс кивнул:

– Итак, я уже говорил вам, что вы будете работать няней в одном поместье. Но я не сказал точно, что вы там будете делать.

Я ждала.

– Я руководитель международной сети похитителей цветов, – проговорил он.

Услышав эти слова, я разинула рот. Он словно выпрыгнул со страниц романа – рядом со мной, ухмыляясь, сидел главарь банды.

– Конечно, нам не очень нравится считать себя ворами, – сказал он с невинной улыбкой, заметив мою реакцию. – Мы просто посредники. Некоторые ценные экземпляры в вашем любимом Нью-Йоркском ботаническом саду попали туда от людей, с которыми я работаю. Дело в том, что цветы – такой же товар, как любой другой. Если кто-то готов заплатить, мы готовы доставить его куда угодно.

Я осторожно кивнула. Мне вспомнились розы, лилии, редкие гардении в восточном крыле – неужели они были приобретены нечестным образом, выкопаны в темноте из чьей-то клумбы? Это было печально, неправильно. Мои щеки горели.

– Мистер Прайс, как вы только можете…

– Нет смысла рассказывать вам подробности, – продолжил он. – Это мое дело. Вам нужно лишь знать, что некий клиент положил глаз на редкое дерево, которое, как он полагает, растет где-то в тех краях. Камелия. И он готов заплатить за него целое состояние, а ваша работа состоит в том, чтобы разыскать это дерево.

– Не понимаю, – сказала я. – Вы хотите, чтобы я разыскала дерево? Но это может сделать любой!

– Нет, – ответил он. – Это частное владение, а в частное владение попасть трудно – то есть если вы не относитесь к числу работников, которым доверяют.

У меня заныло под ложечкой.

– Вот, – сказал он, порывшись в кармане и вытащив мятый конверт с фотографией.

Даже на черно-белом фото было видно, что это поразительный экземпляр камелии. Я перевернула карточку и прочла: «миддлберийская розовая».

– Когда-то она росла в королевском саду Букингемского дворца, – продолжал мистер Прайс, – но по какой-то причине семян не сохранилось, и с годами вид был утерян. Если верить моему источнику, последнее известное дерево этого вида могло расти в поместье Ливингстонов.

Я не отрывала глаз от фотографии.

– А почему ваш клиент просто не поедет туда и не заберет его сам?

– Это совсем не так просто, – ответил он со снисходительной усмешкой. – В поместье растет по меньшей мере сто разновидностей камелий. Вероятно, дерево имеет очень короткий период цветения. – Он закурил. – А поскольку вы будете наняты няней к детям лорда Эдварда Ливингстона, то сможете дождаться, пока дерево зацветет. Это идеальное решение. Няню никто не заподозрит – пока не обнаружат пропажу дерева, а к тому времени вы уже будете далеко.

– Но я не умею обращаться с детьми, – сказала я, испытывая паническую дрожь. – Как я справлюсь?

– Очень просто. Войдете к ним в доверие, потом спросите про камелию. Когда разыщете ее, напишите мне. – Он протянул карточку с лондонским адресом. – Не звоните. Наш разговор могут услышать.

Я кивнула:

– И все-таки я не понимаю. Зачем тому человеку эта камелия? Что он будет с ней делать?

Мистер Прайс прищурился, потом пожал плечами и проговорил:

– Какого черта! Ладно, скажу. – Он зевнул. – Ее хочет заполучить некое высокопоставленное лицо в Третьем рейхе. Для своей любовницы.

– В Третьем рейхе, – в ужасе повторила я. В животе у меня все перевернулось. – Но как вы могли… Как я смогу… Конечно, не смогу.

– Послушайте, мисс Льюис, – строго сказал он. – Технически вы не сделаете ничего предосудительного. Все, что от вас требуется, – найти дерево, сообщить о нем и получить оплату. Все очень просто. Товар – деньги. Остальное предоставьте мне.

– Но…

Он поставил свой бокал с мартини и стал выуживать со дна маслину.

– Вам ведь не наплевать на своих родителей, правда?

Я кивнула, вспомнив, как вышибатель долгов разбил папе лицо.

– И вам бы хотелось, чтобы они расплатились с долгами и немного отдохнули, правда?

– Да, – пробормотала я, вытирая платком глаза.

– Тогда отыщите эту камелию.

Не находя себе места в каюте, я решила прогуляться по палубе. Поднялся ветерок, но мне не хотелось возвращаться в каюту за пальто. Вместо этого я уселась на скамейку в западной части парохода, где не было такого сильного ветра, и достала блокнот и карандаш. Из головы не выходила камелия, которую меня наняли отыскать, и я нарисовала на листке бумаги ее нежные лепестки, ее большие округлые листья. Неужели я пройду через все это?

– О, здравствуйте еще раз!

Я подняла голову и увидела Десмонда, который направлялся ко мне.

Поскорее спрятав блокнот в сумочку, я быстро проговорила:

– Здравствуйте.

– Вам, наверное, холодно здесь, – сказал молодой человек, садясь рядом. – Вот, наденьте. – Он снял пальто. – Мне и так хорошо. Я люблю свежий воздух.

Он накинул пальто мне на плечи, и я была благодарна ему за участие.

– Я настаиваю. Мама воспитывала меня не для того, чтобы я спокойно наблюдал, как молодая леди ежится от холода рядом со мной.