Последняя из рода Болейн - [195]

Генрих все смотрел на нее, словно колеблясь между гневом и восхищением. Мария попыталась выдавить улыбку, но у нее это не вышло. Оказавшись в широком коридоре, она зажала онемевшими пальцами шнурки ладанки, огляделась вокруг и увидела, что к ней издалека, с того конца коридора, спешат Джордж и Стафф. Не обращая внимания на взволнованные лица Вестона и Норриса, она нетвердыми шагами двинулась навстречу Стаффу.

Вместе со Стаффом они решили, что невозможно пренебрегать королевским повелением и задерживаться дольше завтрашнего дня, но все же отправились утром вместе с Анной и ее свитой на турнир. Уехать они рассчитывали прямо от турнирного поля, их кони стояли, полностью снаряженные в дорогу. Они и минуты не просидели на своих местах, когда одна из служанок Анны протолкалась через толпу и прошептала что-то на ухо королеве. Лицо Анны сделалось белым как полотно, она жестом подозвала к себе Вестона. Мария сидела рядом с королевой, Стафф — рядом с женой, так что она отчетливо слышала все, что говорилось испуганным голосом.

— Новости о Смитоне, Ваше величество, как вы просили, — прошептала девушка, встревоженно глядя мимо королевы, на Марию.

— Так что, Джоанна? Его отыскали? Где же был этот негодяй?

— Он пошел на обед к мастеру Кромвелю — вчера, после того как Кромвель воротился и привез вашу сестру. После этого Смитон исчез.

— Марка Смитона пригласили на обед к Кромвелю? — Анна цепкими пальцами ухватила запястье девушки. — Ты недоговариваешь. Выкладывай все до конца!

Девушка надула губки и захныкала.

— Ну-ка, прекрати и давай рассказывай, не то я прикажу бросить тебя под копыта коней! — злобно зашипела Анна. — И говори потише.

— Поздно ночью люди Кромвеля доставили несчастного парня в Тауэр. Удалось подкупить стражника, и тот сказал, что Кромвель сам допрашивал беднягу под пыткой, Ваше величество.

— Под пыткой? Милого, нежного Смитона? Что же они хотят от него услышать? Ступай, ступай отсюда! И язык держи за зубами! — Вестон, слыша все это, позеленел от страха. Анна повернулась, встретилась с широко открытыми глазами Марии и поняла, что Стафф тоже все слышал. — Обратили внимание? Кромвель дошел до последней крайности, если уж ему приходится пытать моего лютниста, чтобы тот поведал, как якобы я что-то выведывала, плела заговоры — да мало ли какие обвинения состряпает против меня Его величество! Но, когда Кромвель доходит до крайности, он становится очень опасен и внимательно следит за всем и за всеми.

Король в полном доспехе восседал на своем громадном боевом коне в дальнем конце поля, и Анна смело помахала ему рукой, словно они были самыми нежными влюбленными. Он лишь коротко кивнул в ответ. Мария и Анна повернули головы — посмотреть, как проведет первый поединок Джордж, когда Мария краем глаза заметила отца: тот только что занял место прямо за ними. Он сильно постарел, гораздо больше, чем на те два года, пока они не виделись.

— Не разглядывай меня, будто впервые видишь, Мария, — сердито проворчал Томас Болейн. — Я рад, что ты вернулась к своей семье, где тебе и надлежит быть. — Он немного приподнялся с сидения, чтобы лучше видеть первую схватку Джорджа. — Однако ты и твой деревенский лорд запоздали немного. Вы уже ничем не поможете. Над нами нависла нешуточная опасность, Ваше величество, — тихо проговорил он, наклоняясь над ухом Анны. — Король приказал утроить количество телохранителей.

— А Кромвель, этот двуликий Янус, вчера оказывает мне услугу, а затем похищает и пытает моего музыканта. За это он головой поплатится!

— Не думаю, Анна, — возразил на это отец. — Боюсь, что Кромвель показал тем самым свое истинное лицо. Болейнам он помогать больше не станет. Я послал за твоим дядей Норфолком. Нам надо немедленно все обсудить. Черт, мне бы хотелось видеть Джорджа лучшим бойцом, да и не пойму, кой черт Норфолка так долго нет!

На трибунах раздались радостные клики: приветствовали соперника, который выбил из седла Джорджа Болейна. Усталые лошади потрусили прочь с поля, а служители заново устанавливали пострадавший барьер.

— Мне сказали, Мария, что король приказал вам со Стаффордом сегодня же уезжать. Ты ведь не ожидала, что он примет тебя с распростертыми объятиями?

— Мы уезжаем, отец, но Анна выразила желание, чтобы мы сопровождали ее сюда, поскольку она снова вышла в свет.

— Понятно. Значит, обратно в деревню, а ее бросаете в этой жуткой атмосфере ожидать Бог знает чего.

— Это я велела, чтобы они уезжали, отец. У них уютный домик, маленький сынишка — есть куда возвращаться. Оставь Марию в покое! — приказала Анна резким тоном, не поворачивая головы.

В самом начале следующего поединка королева встала со своего места, улыбнулась и помахала рукой странно притихшим зрителям. По какому-то капризу она выдернула из пышного атласного рукава золотистую ленту и бросила своему рыцарю, Генри Норрису, который склонил голову в тяжелом шлеме, шутливо приветствуя ее. Пока он и его противник лорд Вингфилд разъезжались, чтобы занять исходное положение, на галерею королевы ворвались королевские телохранители в ярко-красных дублетах и штанах, с алебардами наизготовку. Несколько дам завизжали от испуга, а Стафф резко потянул Марию в сторону от королевы, прямо на себя. В дальнем конце турнирного поля сэр Энтони Вингфилд, сняв с себя шлем, молча наблюдал, как королевская стража, выбежавшая на поле, смыкается вокруг Норриса. А позади все так же невозмутимо восседал на коне Генрих Тюдор, наблюдая за происходящим.