Последняя из амазонок - [148]
Но появилась ты, моя старшая дочка, которую, по вдохновенному наущению Небес, я назвала Алкиппой в честь великой воительницы, Могучей Кобылицы из Амазонии. Вслед за тобой на свет явились твои сёстры, — Эньо и Адрастея, Ксанфа и Главка, Скайлея и Стратоника. Глядя, как вы подрастаете и расцветаете, я наконец поняла, почему Элевтера отослала меня назад.
Это было сделано из-за вас. Точнее, ради вас. Вас, семерых дочерей, рождённых мною, ибо такова была воля высших сил. И вы, все семь, точно так же родили одних только дочерей, на которых с восхищением и трепетом взирает весь город. Итак, дочь моя Алкиппа, старшая в нашем роду, встань и возьми чехол из кожи антилопы, который видишь перед собой на подставке. Принеси ко мне. Развяжи тесёмки.
Перед тобой — собственный «пелекус» Селены. Двойная секира, священное оружие Амазонии. Достань топор. Покажи, пусть его увидят твои сёстры и дочери. Я наточила лезвия до остроты бритвы. Теперь выйдите вперёд вы, дочки. Преклоните колена, каждая по очереди. Коснитесь железа.
Помните, мы делаем эти надрезы, дабы никакой враг не имел права сказать, что он первым пролил нашу кровь. Попробуйте на язык острое лезвие своих прародительниц, каковые суть Селена, Элевтера, Антиопа, Ипполита и все тал Кирте.
Вот какова была цель Элевтеры, и вот что поручила она мне, когда сама с последними амазонками ушла за Врата Бурь. Род моей матери Селены, род воительниц Амазонии не должен был прерваться, не должен был погибнуть, но уцелеть и продлиться здесь, во чреве Афин!
Внимайте же и никогда не забывайте! Кровь великих воительниц, бесстрашных поборниц свободы — в ваших жилах. Будьте достойны их! Черпайте силы у них! Они — ваша плоть, вы же — их продолжение, и да пребудет сия связь вечной и неразрывной, и да не изгладится след сей на бесконечных путях времён!
Глава 46
АМАЗОНЕУМ
Кричит петух. Луна опустилась к горизонту.
Ночь отступает.
Близится день.
Нам надлежит подняться и занять свои места.
Совершите омовение, дочери, украсьте себя гирляндами и облачитесь в лучшие наряды. Образуйте процессию, как я вас учила, и вместе со мною и всем городом направляйтесь к Амазонеуму, храму Амазонок. Там государственные жрецы совершат обряды, которые положат начало празднеству Боэдромии, установленному в память победы их отцов над войском свободных женщин. Мы тоже отмечаем это событие, но не так, как они.
Внемлите мне, дочери. Займите свои места среди празднующих. Пусть люди видят вас, пусть взирают на вас с трепетом и опаской — но в то же время с восторгом и восхищением. Принимайте всё это как должное и помните, что та давняя победа и то давнее поражение не должны быть предметом их гордости или вашего стыда. Ибо не их доблесть одолела доблесть тал Кирте, но небеса продиктовали свою волю — и им, и свободному народу.
Когда мне было двадцать и я как раз родила третью дочь, мне доставили письмо с востока. Отправитель через гонца] попросил меня выучить его наизусть, что я и сделала. С тех пор каждый год в этот день я по памяти читаю вам и себе это послание, ставшее для нас благословением и заветом. Слушайте же:
От Дамона дочери его — привет.
Моим страстным желанием было приехать в Афины, на Боэдромию, как я делал это каждый год, однако на сей раз мне не позволяет тронуться в путь рана, которая, боюсь, окажется смертельной. Ты, дитя моё, и те, кого породит твоё благословенное чрево, будете последними из нашего рода, а потому я завещаю тебе, дочь, передать своему потомству те наставления, с которыми я обращаюсь к тебе. Прошу тебя — ныне и впоследствии — выступать в этот день в качестве моей законной представительницы, внимающей обряду моими ушами и лицезреющей его моими очами.
Явившись сегодня в Амазонеум, займи место не среди прочих афинян, но на вершине холма Ареса. Поднимись на эту возвышенность, откуда тебе откроется вид на насыпанный перед храмом Матери-Земли курган Антиопы, имеющий форму полумесяца, курган Молпадии, несравненной Элевтеры, и тянущуюся следом линию насыпных холмов — уходящих к Итонийским вратам амазонских погребений.
Речам городских старейшин внимай без гнева и раздражения. Отнесись снисходительно к тому, как излагают эти люди события и оценивают деяния мужчин и женщин, подлинное значение и величие коих превыше их скудного разумения. Посмотри на пешеходный мост у северной границы рыночной площади. Ныне и он и площадь рядом с ним выглядят ухоженными и прилизанными, но твой внутренний взор должен стать взором моей памяти. Узри это место не таким, каким оно стало сейчас, перестроенным и приспособленным под мелочные, суетные надобности повседневной жизни, но таким, каким оно было накануне конца войны, с которой великий народ свободных женщин навсегда ушёл в область преданий. Там, где теперь проходит дорога, ведущая к Гончарным воротам, тогда простиралось поле, усеянное обломками камней. Это был наш, афинский лагерь. На западном склоне стояли палатки лазарета, а перед ними тянулись рвы с вбитыми в дно заострёнными кольями, частоколы, изгороди и волчьи ямы, защищавшие нас от атак конницы. Позади находились полевые кухни и коновязи для лошадей и мулов, составлявших всю афинскую кавалерию. От Элевсиниона до рыночной сторожки высился каменный завал, отгораживавший лагерные шатры, служившие жилищами примерно для четырёх тысяч человек, уже несколько месяцев не имевших возможности умыться иначе, как собственной слюной. Пешеходный мост представлял собой груду камней с положенными сверху досками; беседка над источником была разрушена полностью, и он представлял собой просто яму. Всю равнину у подножия Рыночного холма заполняли войска. Накануне утром условия мира были оговорены окончательно, однако формально война ещё не закончилась. Все по-прежнему держали оружие под рукой, караулы и дозоры всё так же несли службу. Наше с Элиасом подразделение было частью отряда, занимавшего позиции у западного отрога холма Ареса, где был разбит лагерь амазонок. Непосредственно над нами находился храм, не имевший крыши, как и все амазонские святилища; храм, сооружённый воительницами в честь своего прародителя, бога войны. Наши войска не тронули его, опасаясь гнева небес.
Солдаты Александра Великого не знали поражений. Великая империя персов пала, покорясь их могуществу и полководческому гению Александра. Но потом на пути в Индию они встретили племена, не признающие своего поражения и вступающие в схватку снова и снова. Народ, чья ненависть к захватчикам была сравнима только с их спокойствием и способностью терпеть лишения. В «Солдатах Александра» не повествуется о столкновениях полководцев, это рассказ о противостоянии солдат и народа, не желающего покоряться.
Он властвовал над народами, которые не только не понимали языка, на котором говорил он, но, будучи объединены, не понимали языков друг друга. Страх, внушаемый им, был столь силён и распространялся на столь необъятных просторах, что никто не дерзал противиться его всеподавляющей воле, и одно его имя повергало в ужас. При этом он умел внушить столь сильное желание угодить себе, что все подданные подчинялись с готовностью и были рады следовать его повелениям.
Двадцать пять веков назад двухмиллионная армия персов вторглась в Грецию, чтобы завоевать страну и превратить ее жителей в рабов. Сотни покоренных народов уже склонили головы перед персидским царем. Тысячи воинов из поверженных стран воевали в его войске. Огромный флот Азиатского владыки приближался к берегам Греции. Только триста спартанцев и их немногочисленные союзники стояли на пути врага.
Пятый век до нашей эры. Греция — арена Пелопоннесской войны, кровавой многолетней бойни между Афинами и Спартой. Алкивиад — воспитанник Перикла и ученик Сократа, лучший полководец Афин. Человек, обвинённый на суде в святотатстве. Изменник, заочно приговорённый к смерти в Афинах. Советник спартанцев в их борьбе с Афинами. Воин, с восторгом избранный афинянами главнокомандующим. Патриот и предатель, в руках которого оказались судьбы Древнего Мира.
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Что мешает художнику написать картину, писателю создать роман, режиссеру — снять фильм, ученому — закончить монографию? Что мешает нам перестать искать для себя оправдания и наконец-то начать заниматься спортом и правильно питаться, выучить иностранный язык, получить водительские права? Внутреннее Сопротивление. Его голос маскируется под голос разума. Оно обманывает нас, пускается на любые уловки, лишь бы уговорить нас не браться за дело и отложить его на какое-то время (пока не будешь лучше себя чувствовать, пока не разберешься с «накопившимися делами» и прочее в таком духе)
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.