Последняя искра - [9]

Едва призывающий к труду набат стих, Велор, прикрыв глаза, с огромным облегчением выдохнул, словно с его плеч многотонный груз свалился.

Серебристые пуговицы камзола скрипнули. Тонкие пальцы медленно скользили, освобождая грудь от тугих тисков.

Стянув камзол, Велор выдохнул, а по губам будто бы даже улыбка скользнула. Искренняя.

— Что с тобой? — подалась я вперед в тревоге.

Что ни говори, а повадки Велора я все же знаю, не позабыла. Сейчас он рад. Я это нутром почуяла. И навряд ли поводом для радости послужила теоретическая обеспеченность жителей пустыни водными ресурсами на ближайшие сутки.

— Ничего, — открыл он глаза и снова улыбнулся, взяв меня за руку. — Разве что меня тревожит твоя безоговорочная вера… ему. Тень изменчива и непостоянна, Элиза, а ты так легко поддалась ей. Хотя, — Велор склонился, оставив легкий поцелуй на моем запястье, — может, оно и к лучшему?

Я заволновалась, а от жара щеки запылали. Неужели магическая завеса больше не работает?

— Может и к лучшему, — согласилась я, совладав с собой. — Только вот я не уверена, что ты и правда так думаешь.

Велор нетерпеливо закатил глаза.

— Дам тебе один совет, — доверительно склонился ко мне он, словно величайший секрет собирался раскрыть. — Не пытайся разгадать, что я думаю на самом деле, Элиза. Все равно не сумеешь. А что нужно, я и сам скажу. Честное слово.

— Ага, — несколько разочаровано протянула я. — Попытаюсь. Но не обещаю, что сразу получится.

Велор покачал головой и засмеялся. Легко, мягко. И наконец притянул меня к себе, обняв, а у меня сердце замерло. В порыве чувств я отпрянула и, положив ладонь ему на щеку, вглядывалась в такое красивое, строгое лицо.

Родной. Точно родной. Пускай и с непривычным колким налетом щетины. Только смеялся бы побольше, потому как едва только этот серебристый смех утих, на лицо вновь налегла тень безразличия. Однако я пыталась гнать все мысли об этих резких и определенно странных переменах прочь.

— Уж попытайся, человечек, — сощурился Велор, скользя холодным взглядом по моему лицу. — А иначе, сложно нам придется. Да и я не хочу, чтобы ты допекала меня извечными догадками и подозрениями.

Шутит или говорит серьезно? Похоже, мне и вправду никогда не разгадать, что у этого «темного» на уме.

— Какой же ты колючий, — покачала головой я, а Велор снова хохотнул.

— Я побреюсь, — с некоторой задумчивостью потер он подбородок. — Если тебе не нравится…

— Да не об этом я совсем.

Его лицо так близко, что в темном омуте зрачков я видела свое отражение. Мои крохотные, чуть смущенные копии.

Вновь погладив Велора по щеке, я, повинуясь порыву, обняла его. Просто обвила руками шею и припала всем телом. Как странник к источнику в пустыне. Лишь бы только все это миражом не оказалось.

— Ненавидишь меня? — совсем тихо вдруг спросил Велор, едва касаясь шеи дыханием. — За то, что я сделал.

Не сдержав тяжелый вздох, я отстранилась и внимательно поглядела на него. Губы плотно сомкнуты, брови сведены. Спина, как штык, прямая. Боевая стойка — ни дать, ни взять!

— Как бы ни пыталась, — помотала я головой, — не смогла. Да и разве была бы я сейчас здесь, если бы…

Договорить не удалось. Не успела. Наши губы встретились так быстро и лишь на долю секунды, а я уже сошла с ума. Внутри заполыхал огонь, и горячая волна тут же с головы до ног охватила.

Она безуспешно искала выход, стремясь стать продолжением родственной воздушной стихии, которая, должно быть, сейчас бушевала в груди Велора. Однако вновь и вновь волны моего внутреннего огня словно опрокидывалась и возвращалась ни с чем, звенящей болью толкая ребра.

Инстинктивно я подалась вперед, а Велор, будто повинуясь, крепко прижал меня к себе, и поцелуи в одночасье стали куда менее целомудренными.

— Я скучал по тебе, — с легкой, вибрирующей хрипотцой прошептал он. — Безумно скучал. Каждый день, каждую секунду…

Надо же, губы у него такие мягкие и теплые. Удивительно, как я могла позабыть, каков его поцелуй на вкус? А ведь забыла.

— И я скучала, — жмурилась я от счастья, не мешая Велору осыпать мое лицо поцелуями. — Ты себе и представить не можешь, насколько сильно.

— Не могу, — смеясь, выдохнул он, подхватив меня под спину и вынудив забраться прямиком ему на колени. — Покажешь?

Губы сами собой разомкнулись, едва горячий поцелуй опалил шею. Покрепче обхватив Велора за плечи, я оттолкнула его, вынуждая смотреть на меня. Только на меня. А затем припала к его губам вновь, не в силах насытиться, напитаться этим восхитительным чувством, что горело внутри.

Громкий стук в дверь, и я, охнув и едва с кушетки не свалившись, вырвалась из Велоровых объятий, испуганным воробьем вскочив на ноги. Дракула едва слышно хмыкнул и не торопясь поднялся следом.

— Сиура Пришлая, — привычно вытянулся мой страж, войдя. — Время ужина.

— Уже? — в растерянности оглядела я пространство вокруг себя. Губы все еще пылали, впрочем, как и тело.

Господин Акитар, отвечая на мой, собственно, риторический вопрос, кивнул и многозначительно глянул на брюнета.

— Сиур Лайн, вас ожидает… эм-м… сиур Лайн.

Я нахмурилась. Если бы речь шла об отце Велора, то была бы вставлена ремарка «старший». Выходит, это Эдмонду там за дверью неймется что ли?