Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось - [27]

– Что же ты молчал? Что в этих письмах?

– Много говорится о днях, проведенных вместе в Пиекрастском санатории. Зиедкалнс отдыхала там прошлой осенью.

– Тогда не так уж трудно отобрать по санаторной документации всех Сергеев средних лет из Ленинграда и Калининграда, отдыхавших там в то же время.

– А если он по паспорту не Сергей, а Серафим или еще кто–нибудь? – Выдержав паузу, Розниекс с улыбкой посмотрел на собеседника. – Хорошо, что у нас есть его фотография.

– Все–таки вы с Улдисом молодцы. Где вы ее взяли? – обрадованно воскликнул Кубулис, встал и начал расхаживать по комнате.

– В альбоме Зиедкалнс было несколько групповых снимков. И рядом с нею – всегда один и тот же человек. И его же мы, а также Канцане, сфотографировали на кладбище в день похорон. Случайное совпадение исключается. Видимо, это и есть нужный нам Сергей.

Кубулис, скрестив руки на груди, остановился перед столиком.

– Его надо тщательно, но очень осторожно проверить.

Валдис взял яблоко, повертел и положил на стол.

– Вряд ли такая женщина, как Зиедкалнс, могла подружиться с кем попало. Он должен быть порядочным человеком.

– Ну есть немало мастеров черное изображать белым и наоборот. Насколько я помню, на месте происшествия не оказалось сумочки потерпевшей, документов, денег…

– Верно. Но машина не останавливалась, и водитель не мог похитить все это.

– Похоже на действия организованной шайки.

– Или это два отдельных преступления.

– Одновременно? Слишком мала вероятность. – Кубулис помолчал, потом спросил: – А кто второй звонивший?

– Пока установить не удалось. Хотя этот звонок вызывает большой интерес.

– И все же это еще не доказывает, что работники магазина – невинные агнцы, – заметил прокурор.

– Я и не утверждаю этого, – сказал Розниекс.

– У мадам Зале могла возникнуть необходимость убрать Ольгу.

– Сейчас в магазине идет ревизия. Надеюсь, вскоре выяснится, какую опасность Зиедкалнс могла представлять для Зале. Между ними были серьезные нелады.

– Видишь, а ты говоришь, что ничего не знаешь.

Розниекс вместе с креслом отодвинулся от стола, чтобы лучше видеть собеседника.

– В магазине работает грузчиком сомнительный субъект по фамилии Пуце. Зиедкалнс давала показания против него, когда его судили за тяжелую аварию.

– Что же, серьезная версия.

– Убрать Зиедкалнс руками Пуце? – Розниекс подумал. – Слишком уж явный и рискованный вариант. Пуце скорее мог сыграть роль громоотвода. Если рассматривать этот вариант серьезно, то убийца должен быть надежно укрыт, потому что только у него ключ к раскрытию преступления. – Розниекс допил чай, отодвинул стакан. – Это еще не все. – Он невесело усмехнулся и тяжело встал. – Существует еще и бывший муж убитой. Опустившийся элемент, пьяница и тунеядец. Незадолго до гибели Зиедкалнс он исчез, и до сих пор не найден. Он в свое время тоже был шофером, лишился прав из–за пьянства.

– Такой может быть способен на многое.

– Да, если пахнет деньгами. У него дома, в подвале, Стабиньш нашел сегодня спрятанную женскую сумочку.

– Ну и? – нетерпеливо воскликнул Кубулис. – Это прямо–таки интригующе!

– Завтра предъявлю Ромуальду. Может быть, сумочка принадлежала его матери. Розыск Зиедкалиса начат.

Розниекс широкими шагами расхаживал по комнате. Кубулис, откинувшись в кресле, внимательно слушал.

– Может быть, стоит порыться в прошлом семьи Зиедкалисов? При этом порой натыкаешься на интересные факты, – заметил он.

– Я уже наметил это. Тем более, что отношения между матерью и сыном были своеобразными. Мать стремилась укрыть сына от малейшего дуновения ветерка, от всякого мыслимого зла, никогда не наказывала его, даже не бранила.

– Что ж тут особенного? Единственный сын, безграничная любовь одинокой матери…

– Тут может быть и еще кое–что. Пока, правда, это догадки.

Кубулис внимательно посмотрел на Валдиса и ничего не спросил. Розниекс посмотрел на часы. Была половина двенадцатого.

– Уже поздно. Завтра снова будет тяжелый день, – сказал он. – А дома меня, наверное, уже считают пропавшим без вести.

Хозяин дома медленно встал, чтобы проводить гостя.

– Иногда бывает, что ни одного кончика, не за что уцепиться. На этот раз их слишком много…

– Слишком. И от этого теряешься, – согласился следователь. – Странный клубок: потянешь одну нитку – она и кончилась, потянешь другую – и она вскоре рвется. И так можно до бесконечности. – Он подошел к двери.

– М–да, – Кубулис потер подбородок. – Работы выше головы. – Он задумчиво посмотрел на книжную полку и негромко прибавил: – Знаешь, друг мой, мне кажется, что мы слишком быстро бежали…

– И забежали в тупик, – закончил Розниекс.

– Нет, мимо чего–то пробежали, – не согласился Кубулис. – Я не упрекаю. Наоборот – вы молодцы, сделали много, вытащили на свет божий много интересного. Но все это пока – отдельные звенья, которые пока в цепь не соединяются. Не хватает чего–то в середине.

– Вы предлагаете начать сначала? – спросил Розниекс.

– Вот именно. С самого места преступления.

– Мы допросили всех, кто находился тогда на станции.

– Вот именно – тогда. А сейчас мы знаем куда больше, и можем поговорить с ними более целенаправленно. Вдруг и всплывет что–то такое, чему мы раньше не уделяли внимания. Кроме того, надо дать объявление в газете, объявить по радио и телевидению. Вдруг еще кто–нибудь отзовется.