— Как это?
— Да, много лет, семь лет.
Стало уже совсем светло, и после бурной ночи намечался чудный день. Тихо вокруг сэтера, и куст не шелохнется, только куры ходят и клюют, да и несколько шагов в стороне тихо журчит ручей.
— Я пес! — вырывается у Самоубийцы, и он умолкает. Фрекен испуганно взглядывает на него. У него такой уверенный вид, он словно высказал неопровержимую истину; он сам бледнеет от собственных слов, как будто его поразила верность высказанного им.
Чтобы успокоить его, фрекен тихо и разумно заговорила:
— Я думаю, вы пойдете на станцию и поедете домой, господин Магнус. Не оглядывайтесь с таким страхом, бык сегодня, как и вчера, на горе, он, как мы говорим, на горном выгоне.
— Прощайте! — сказал Самоубийца и двинулся в путь.
— Если вы пойдете через лес, — крикнула ему вслед фрекен, — вы еще попадете на утренний поезд.
Он пошел через лес, прошел мимо веревки, болтавшейся на суку, прошел мимо, шел, шел… и исчез.
Фрекен д'Эспар, пока видела его, следила за ним глазами. Затем снова принялась за стирку… одинаково склонная и к добру и к злу, так занятая земным. Так мы зовем это здесь…
