Последняя фотография - [47]

– Ничего страшного, – сказала Галина и продолжила: – время есть, успеем ещё рассказать. Ребята, меня мучает один вопрос: вот скажите, пожалуйста, для чего мы учились на филологическом факультете? Не кажется ли вам, что мы потратили это время впустую?

– Мне лично не кажется! – замотала головой Лидия.

– Прекрасно, – сказала Галина, – с удовольствием послушаем твою историю. А я вот так пока и не нашла применения своей специальности. Куда я только не ходила, предлагают всякую ерунду.

– Ну, как же не нашла, Галя? – Лидия развела руками. А роман? Ты же сама говорила, что написала роман, отправила в издательство. Разве тебе в этом деле филфак не помог?

– Конечно, помог, – согласилась Галина. – Но я имею в виду другое. У меня высшее образование, я специалист… Прихожу устраиваться на работу, в объявлении чётко сказано требуется человек с филологическим образованием, и тут выясняется, что вакансия ещё не открыта, и мне предлагают временно, два-три месяца, поработать вахтёром.

– Вахтёром? – округлила глаза Лидия.

– Да нет, – рассмеялась Галина, – я, конечно, утрирую, но большая доля истины в этом есть. Вот ты почту поразбирай, на рекламные звонки поотвечай, руководству кофе повари. Иными словами делать будешь всё, что тебе скажут, но твои обязанности никакого отношению к твоему образованию не имеют. Однажды пришла устраиваться на работу, сидит дама с вот такими, – Галина пальцами смешно растянула рот, – надутыми губами. Смотрит на меня, словно я к ней милостыню пришла просить, да не в офис, а прямо в её квартиру. Знаете, как эта толстушка проверяла уровень моего образования. Сидит разгадывает кроссворд и спрашивает у меня: милочка, как правильно пишется слово «туннель», через «О» или через «У»?. Я бы только за одну «милочку» ей глаза выцарапала, но проявляю хладнокровность и в свою очередь спрашиваю у неё: а вы как думаете? Она отвечает: точно не помню, забыла. Я говорю: тогда тоннель. И как назло, пересекаемое слово оказалось с буквой «У». Эта жирдосина как отвязалась на меня, мол, какого хрена я припёрлась сюда, дескать, выбрось свой диплом и тому подобно. Я дождалась паузы, встала и говорю: а теперь откройте орфографический словарь и извинитесь передо мной. Собеседование закончилось тем, что я, как настоящий филолог, послала её по известному адресу, и, покидая заведение, хлопнула дверью так, что у секретарши со стола скрепки посыпались.

– А что за контора такая? – полюбопытствовал Вениамин.

– Какой-то альманах, что ли, я уже не помню. Я к тому времени познакомилась с моим нынешним мужем Аркадием. Он мне и говорит: Галка, да брось ты эти поиски работы; пиши, пусть пока в стол, не сейчас, так попозже издадим. С тех пор я прекратила заниматься ерундой и занимаюсь творчеством. Муж работает, нужды не испытываем, что ещё надо. Сиди да сочиняй. Сейчас вот пишу для детского сборника рассказы, – Галина поднялась с бревна и направилась к избушке, – сейчас я гляну, тетрадь со мной или нет?

Через полминуты Галина вышла с тетрадью в руке.

– Вот! – она подняла её над головой. – Хотите один рассказик вам прочту? Вы все тут люди грамотные, оцените, покритикуйте. А то у меня один пока читатель – муж. Но он далёк от всего этого, так, видимо, из-за деликатности похвалит, и на этом всё. Аркадий мой читает одного писателя – Джека Лондона, всё остальное называет пустой писаниной.

– Очень хорошая идея! – радостно воскликнула Лидия. – Конечно, почитай. Послушаем, друзья?

– Да, конечно, с удовольствием, – раздались голоса, а Веня добавил: – мы и не один послушаем.

– Нет, я черновики не читаю, – сказала Галина, – а этот рассказ, у меня уже закончен. Потому и решилась представить на ваш суд. Так что? Читаем? Лидия, прочти, пожалуйста, ты мой почерк знаешь, да и умеешь это делать.

Лидия, пробежав глазами по тексту, откашлялась в кулак и принялась читать:

Сверчок

Искусство есть такая потребность для человека,

как есть и пить. Потребность красоты и

творчества, воплощающего её, – неразлучна с

человеком, и без неё человек, может быть, не

захотел бы жить на свете.

Ф.М. Достоевский

                                                                    I

      Даша кому-то звонила по мобильному телефону и объясняла, что на всё лето переехала к бабушке. Дед нарочито хмурился и бурчал на внучку:

– Не понимаю я своих внуков. Все они почему-то едут к бабушке. А ко мне, значит, вы не приезжаете?

– Ты чего дед? – выключив телефон, громко рассмеялась Даша. – Приезжаем! И к бабушке, и к дедушке приезжаем.

– А почему тогда все говорят «к бабушке в деревню»? – выпятил нижнюю губу старик. – Где я тут? Вон даже в рекламе молока и сметаны всегда бабушек показывают, словно дедушек на этом свете вовсе не существует. Дискриминация сплошная…

– Это ещё что такое? – выпятив губу, удивлённо спросила внучка.

– Ты же в школу уже ходишь, – усмехнулся Иван Ефимович.

– Мы пока такое слово не проходили, – замотала головой Даша. – Может, во втором классе начнём. А ты не можешь мне рассказать?

– Что рассказать? – сразу не сообразил дед.

– Ну, слово это… как его дистрима… дискра… ну, вот, которое ты только что сказал.