– Я вот смотрю на тебя, – улыбнулся Иван, – и думаю: наверное, я в твоих глазах такой кровожадный, да?
– Да ну что такое говоришь, Ваня! Я же тебе объяснила, ну, это случай не обычный, а… ну, ты понимаешь, о чём я говорю? Разницы ведь никакой, это всегда нехорошо – воспользоваться чьей-то беспомощностью. Неужели ты со мной не согласен?
– Согласен уже. Согласен. Но куда его девать? Нести в избушку, там пацаны его и сожрут.
– Не сожрут! – решительно сказала Мария. – Если ты запретишь, они его не тронут.
– Всё это будет глупо выглядеть, – ухмыльнулся Иван. – Люди четыре дня голодают, а я им буду про гуманность к дичи втирать.
– Дичь – как я понимаю, это уже мёртвое животное. А у нас живое раненое существо. Ну, как ты не можешь этого понять?
– Да я уже всё понял! – воскликнул Иван. – Я думаю, как это остальным объяснить.
– Давай я останусь с этим… как его… петухом на расстоянии от избушки, а ты пойдёшь и поговоришь с ребятами, так, мол, и так. Посмотришь на их реакцию, что скажут.
– Я думаю, это лишнее, – возразил Иван, – зачем нам эти игры в прятки? Но давай сразу договоримся: если большинство выскажется за суп, я не стану их останавливать. Понятно, что я могу запретить, но… Я же должен понимать, что четыре дня жить на ягодах и грибах – это… Но обещаю тебе, что лично я, в знак солидарности с тобой, к птице не прикоснусь.
– Может, тогда оставим её здесь? – предложила Мария.
– По-твоему, так будет гуманнее? – криво улыбнулся Иван. – Его всё равно либо съедят, либо он помрёт с голоду. А так мы людей накормим.
– О боже! Час от часу нелегче. Ладно, идём, будь что будет. Наверное, ты прав. Давай на месте определимся.
Маша укутала птицу в майку, та немного поворчала и, видимо, согревшись, уснула. Вернувшись в лагерь, Иван и Мария обнаружили, что никто здесь в одежды скорби облекаться и посыпать голову пеплом не собирается. Наоборот, Веня каким-то образом подправил гитару, переставил местами струны, бренчал что есть силы и горланил совершенно диким голосом странную песню о далёких планетах, космосе и звёздах.
– Ваняша, – заметив пару, громко закричала Лидия, – вы куда пропали? Мы уже волноваться за вас стали.
– Задержались чуток, – уклончиво ответил Иван и, не откладывая разговор в долгий ящик, сказал: – Ребята, есть серьёзный разговор, нужно посоветоваться.
Народ, с любопытством поглядывая на свёрток в руках Марии, окружил бригадира и приготовился слушать.
– В общем, так, – начал Иван, – я понимаю, что все здесь голодные, но, тем не менее, мы всё равно люди. Верно?
– Пока да, – язвительно произнёс Веня.
– Что значит «пока»? – вздёрнул брови Иван.
– Ванчо, давай без прологов, – предложил Вениамин, – говори, что там у тебя?
– У нас тут тетерев, – пропустив фамильярную выходку, объявил Иван.
– Тетерев? – удивилась «орнитолог» Галя и тут же выдала: – Тетерев – это курица. И где он?
– Дело в том, что мы не охотились, а нашли его раненым, – продолжил Иван. – Я первым делом тоже подумал, неплохо бы супчика похлебать, но…
– А что «но»? – хмыкнул Веня. – Тетерев для того и предназначен, что бы из него суп варить. А ну, Маша, покажи, что там за птица?
– Я против того, чтобы убивать раненую птицу, – вдруг заявила Галина. – Это неправильно!
– А что правильно по твоему? С голоду подыхать? – возмутился Роднянских. – Это какими идиотами нужно быть, чтобы в лесу, будучи голодными, рассуждать о высоких материях, о гуманизме?
– Хорошо, мы услышали два разных мнения, – сказал Иван. – Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы съесть раненого тетерева?
Первым поднял руку Вениамин, спустя минуту за ним последовал Черноудин.
– Кто ещё? – спросил Иван и усмехнулся: – Так-так-так, самые голодные высказались! Теперь кто за то, чтобы сохранить жизнь раненой птице?
– Так нечестно! – выкрикнул Веня.
– В каком смысле нечестно? – удивлённо спросил Иван.
– Зачем ты давишь на жалость: «раненый тетерев», «раненая птица», – передразнил он Ивана. – Ну, раз сказал и довольно!
– Совесть мучает? – рассмеялась Галина. – Какое теперь это имеет значение? Смотри, шесть человек за жизнь! И что, вы с Саньком собираетесь бедную птицу съесть?
– Да вы чего такие дикие? – возмутился Черноудин. – Вы фильм «Живые» видели?
– Там про тетерева? – язвительно спросила Лидия.
– Сама ты тетерев! – огрызнулся Черноудин. – Там люди, разбились на самолёте в горах… одни погибли, другие, как и мы, остались без еды и…
– И? – произнесла Лидия.
– …и начали погибших есть. Так и выжили!
– Шура, – рассмеялся Василий, – ты на что намекаешь? Если дело дойдёт до людоедства, то первым мы съедим тебя.
Черноудин вздрогнул от этой шутки.
– Такая жирненькая тушка из тебя выйдет, – продолжил Василий и все стали смеяться.
– Прекрати нести всякую чушь! – вскрикнул Черноудин. – Ты…
– Погодь, товарищ, – оборвал его Василий, – чего ты возмущаешься, ты же первым понёс ерунду.
– Я не персонифицировал! – возразил Черноудин. – И прошу не переходить на личности.
– В общем, пацаны, – прервал спор Иван, – голосование состоялось, потому решайте сами, как поступить. Маша, выставляй нашего петушка на поляну.
Тетерев, выбравшись из мешка, заворчал.
