Последняя церковь (The Last Church) - [10]

Армия Авулека была уничтожена. Не разбита или обращена в бегство. Уничтожена. Меньше чем за час были убиты пятьдесят тысяч мужчин и женщин. Кажется, уже тогда я понял, что из всей армии выжил только я один. Светила луна, и в ее свете я плакал, истекая кровью и думая, какой бессмысленной была моя жизнь. Сколько душевной боли я доставил другим, сколько жизней искалечил в своей отчаянной погоне за наслаждением и собственной выгодой. Я оплакивал свою жизнь, свою семью, но внезапно понял, что рядом кто-то есть.

— И кто же это был? — спросил Откровение.

— Божественная сила, — сказал Урия. — Я посмотрел вверх и увидел над собой золотой лик, наполненный таким светом и совершенством, что слезы мои текли уже не от боли, но от восхищения. Фигуру эту окружало столь яркое сияние, что я зажмурился, боясь ослепнуть. Боль, терзавшая меня, ушла, и я понял, что вижу лицо Бога. Будь я лучшим поэтом в мире, то все равно не смог бы описать это лицо, но это было самое прекрасное из всего, что мне довелось увидеть. Я чувствовал, что устремляюсь вверх, и подумал, что это конец. А затем послышался голос, и я знал, что буду жить.

— Что сказал тебе этот голос? — поинтересовался Откровение.

Урия улыбнулся.

— Он спросил: Почему ты отвергаешь меня? Прими меня, и ты поймешь, что я есть истина и единственный путь.

— И ты ответил?

— Я не мог, — сказал Урия. — Святотатством было бы вымолвить хоть слово. К тому же, видение всемогущего Бога лишило меня дара речи.

— Но почему ты решил, что это бог? Ведь я говорил о способности мозга воспринимать только то, что он хочет воспринимать. Ты умирал на поле боя, вокруг лежали твои мертвые товарищи, и на тебя снизошло озарение о том, что жизнь твоя прошла впустую. Признайся, Урия, ведь ты можешь найти другое объяснение этому видению — объяснение более правдоподобное и не требующее вмешательства сверхъестественных сил?

— Другое объяснение мне не нужно, — непререкаемо возразил Урия. — Откровение, ты сведущ во многих вещах, но ты не можешь знать, что происходит в моем сознании. Я слышал голос Бога и видел Его лик. Он поднял меня ввысь и погрузил в глубокий сон, и когда я проснулся, то обнаружил, что все мои раны исцелились.

Урия повернул голову так, чтобы Откровение увидел длинный шрам у него на затылке.

— Осколок кости пробил мне череп, и отклонись он хоть на сантиметр, он бы перебил мне позвоночник. Я остался один на поле битвы и решил вернуться в земли, где родился; но вернувшись домой, я обнаружил только руины. Горожане сказали мне, что мародеры из Скандии прослышали о богатствах нашего рода и отправились на юг за добычей. Убив моего брата, они изнасиловали мать и сестру, а отца заставили смотреть — так они надеялись заставить его признаться, где спрятаны сокровища. Но они не предвидели, что у отца моего было слабое сердце; он умер, прежде чем они смогли выведать фамильные секреты. От дома остались только развалины, а от моей семьи — только обескровленные тела.

— Я соболезную твоей утрате, — сказал Откровение. — Вряд ли это послужит утешением, но жители Скандии отказались от Единения и около тридцати лет назад были стерты с лица земли.

— Мне это известно, но смерть врага больше не доставляет мне радости, — ответил Урия. — Тех, кто убил мою семью, покарает Бог, и такого правосудия мне достаточно.

— Это благородно, — заметил Откровение с неподдельным уважением в голосе.

— Я взял кое-что на память из разоренного дома и отправился в ближайшее поселение, где собирался напиться до потери сознания, а потом подумать, как жить дальше. Но на полпути я увидел церковь Молниевого Камня и понял, что обрел цель в жизни. До тех пор я жил исключительно для себя, но, увидев шпиль церкви, я знал, что Бог уготовил мне особую задачу. Я должен был умереть при Гадуаре, но меня спас промысел Божий.

— И в чем же заключалась эта задача?

— Служить Богу, — ответил Урия. — Нести Его слово людям.

— Поэтому ты здесь, в церкви?

Урия кивнул:

— Я пытался исполнить свое предназначение, но мир заполонили глашатаи Императора, восхваляющие разум и обличающие богов и теологию. Полагаю, именно поэтому ты здесь, а паства моя сегодня не пришла в церковь.

— Тут ты прав, — согласился Откровение. — В некотором роде. Я действительно пришел сюда, чтобы попытаться объяснить тебе, в чем ты заблуждаешься. Я хочу узнать, что движет тобой, и доказать тебе, что человечество не нуждается в божественном пастыре. Это последняя церковь на Терре, и мой долг – предложить тебе добровольно принять новый порядок.

— Или что?

— Нет никакого «или», Урия, — Откровение покачал головой. — Пойдем обратно в церковь, и я расскажу тебе обо всем том зле, что вера в богов принесла роду людскому за его долгую историю, о кровопролитии, страхе и гонениях. Об этом будет мой рассказ, и ты увидишь, как вредны подобные верования.

— А что потом? Ты пойдешь своей дорогой?

— Мы же оба знаем, что это невозможно.

— Да, — подтвердил Урия, осушая свой бокал. — Знаем.

— Давай я расскажу тебе историю, которая случилась много тысяч лет назад, — начал Откровение.

Они пересекли северный трансепт и подошли к витой лестнице, ведущей на верхнюю галерею. Откровение пропустил Урию вперед и, взбираясь по лестнице, продолжил свой рассказ: