Последняя битва - [2]

Не смог…

Хаос — его магия оказалась сильнее моего желания…

Мертвую тишину руин рвет дребезжащий звук. И Единорог медленно — словно киноленту в проекторе запустили с минимальной скоростью — падает наземь, поднимая черный фонтан пепла. Его тело охватывает бледное холодное сияние.

Мертвый свет Хаоса…

Судорога. Еще судорога…

Даже отсюда, из дальней Тени, которую я принял за Землю, но которая никогда не была и не станет Землей, я вижу страдание, застывшее в умных глазах священного животного. И чувствую, как напряглись невидимые нити, связывающие Тени. Еще несколько длинных и неуловимых мгновений — и Хаос поглотит оставшееся мироздание. Что ему помешает овладеть Мирами? Амбера больше нет, Лабиринт мертв, и Логрус убил Единорога. Кто может ему помешать? Только я, Мерлин, сын Хаоса. Но я ослаб, у меня нет никаких Сил…

Но у меня есть один — последний — козырь в схватке с Хаосом.

Колесо-призрак, спрятанный мною в одной из самых дальних Теней, уловило мое невысказанное желание.

И вот я стою у черных руин, по колено в холодном пепле… Рядом с Единорогом. Его глаза затянуты мутной пеленой. Единорог еще жив, но смерть уже стоит рядом. Когда он умрет, уже ничего не сможет вернуть к жизни Янтарный Замок. И Тени поглотит Хаос…

Я тихо шепчу лишь одному мне известное заклинание. Заклинание Возрождения Из Праха.

— Здравствуй, братец! — вдруг раздается знакомый голос за спиной.

Оглядываюсь: так и есть — Джарт…

— Чего ты хочешь? — тоскливо спрашиваю я. Мне не хочется отвлекаться на бесполезные разговоры со своим братом-врагом, когда на счету каждое мгновенье.

— Оставь эту полудохлую клячу, — приветливо улыбаясь, говорит Джарт. Ты уже ничем не сможешь помочь Амберу. Янтарь мертв, а я — Король Хаоса. В моих руках — двойная Сила. Логрус и Путь. Я соединил несоединимое. Пришло время Хаоса. Я — хозяин Теней. Скажи мне, дорогой братец, где ты прячешь свой Призрак, и я оставлю тебя служить мне. Ты будешь жить, брат мой…

— Нет! — кричу изо всех сил, надрывая голосовые связки.

И — мгновенный выброс магической Силы.

И — Джарт корчится от боли.

Но удар Логруса намного мощнее.

Больше не пригодятся мне заклинания моей магии…

Зачем магия мертвецу?

— Ты предал Хаос! — гремит надо мной голос Джарта. В его ладонях горящее пламя. — Так умри же, изменник!

Я готов к смерти. Давно готов…

Я хочу умереть. Ведь смерть — это всего лишь избавление от мук…

Но смерть от магического огня не спешит облегчить страдания измотанной души.

Я вижу перед собой чье-то расплывшееся лицо. Но это не Джарт, склонившийся над поверженным братом-врагом, чтобы нанести последний удар удар милосердия. Если ему, конечно, знакомо такое понятие — милосердие… Хаос не милосерден, он — справедлив. Я, сын Хаоса, хорошо это знаю…

Кто-то, облаченный камзол королевского дома Амбера склонился надо мной. И я чувствую возвращение Сил. Я чувствую, как каждая клеточка моего тела наполняется драгоценным огнем жизни. Я даже могу прошептать заклинание…

В плечо уткнулся лбом оживший Единорог.

Зрение медленно возвращается ко мне, и я вижу в руках человека, стоящего надо мной в янтарном камзоле, мерцающий мощной Силой Судный Камень.

— Бенедикт, — шепчу я чужими, непослушными губами.

3.

— … это был мир без Солнца, — продолжил свой рассказ Бенедикт, — Хаос до него еще не добрался. Там я создал Второй Лабиринт, настроился на зов Камня, и очутился… Не знаю, где. Меня закинуло в мир, где нет ни Порядка, ни Хаоса. То ли они еще не возникли, то ли уже исчезли…

— Разве такое возможно? — спрашиваю я, холодея от подступившего к сердцу ужаса. Ведь известно, что мир без Порядка — это мир Хаоса, а мир без Хаоса — это мир Порядка. Но мир, где нет ни того, ни другого, это… Это… Я не нахожу слов…

— Значит, возможно, — отвечает Бенедикт. — Я не стал задерживаться в тех мирах, где застыли во льду холодные звезды и неподвижные острова планет под ними — прекрасные, дикие и ужасные миры, соединенные между собой Вратами, связывающими разные миры. Я попытался воспользоваться ими вдруг повезет, и я найду дорогу в привычный мир. И не понял, как очутился у руин Амбера. «Есть многое на свете, друг Горацио…» — как говорили на умершей Земле. Очутился у руин Амбера, и сумел отвратить от тебя удар Джарта.

— А что стало с Джартом? — спрашиваю я.

— Не знаю, я выкинул его отсюда через Врата, которыми сам пришел. И запечатал вход Судным камнем. — Бенедикт улыбнулся. — Возможно, я был не прав, его нужно было убить, но все-таки он королевских кровей.

— Бенедикт, — отозвалась Кэрол. Она сидела рядом с нами в восстановленном зале для приемов почетных гостей. Пока еще единственном восстановленном зале… О, боги, сколько еще предстоит сделать…

Кэрол мы вернули в Амбер, как только миновала опасность.

— Бенедикт, спасибо тебе, — продолжила Кэрол. — Знаешь, я плохо помню битву.

Помню лишь свое отчаяние и желание скорой смерти. Помню боль, падение в пропасть, прощальный взгляд Единорога… Очнулась я на Земле, в лесу, под теплыми звездами…

— Это была не Земля, — хмуро прервал я Кэрол. — Просто мир, очень похожий на Землю. А Земли больше нет. Она стала первой жертвой Хаоса. Нам еще предстоит ее восстановить…