Последний звонок - [44]

Коль сдохнуть должен

Я во сне

На завтрак рыбки

Дайте мне!

Ан-гова! Ан-гова! Ан-гова!

Остальные солдаты подхватывают крик и скоро по комнате летает напев «Ан-гова». Он будит мрачнейшее зло во всех присутствующих. Дети следуют примеру Калеба и начинают снимать одежду. Презрев законы христианства, они обнажёнными танцуют вокруг бесчувственной мисс Джонс. Отдают дань уважения. Птичница кафедры К.О. потихоньку шевелится в коляске. Один глаз открывается. Она не верит в то, что видит. За всю свою жизнь не видала такого количества хуёв, болтающихся, как головы страусов. И потихоньку встающих перед грядущим делом.

Ан-гова!

Ан-гова!

Ан-гова!

Реальность бьёт её прямо в лицо. Пощёчинами приводит в чувство. Она кричит в неподдельном ужасе. Отчаянно пытается встать на здоровую ногу. Увы, не может. Падает. Мучительно валится на пол. Визжит, как свинья. Кое-как умудряется перевернуться на свой могучий фасад и, используя мощные насосы квадрицепсов, поползти из комнаты. Бухающий звук песнопения в честь Повелителя Зла заглушает её крики.

В углу поля боя Глухомань Дорис совершает брак с Дьяволом. Один за другим солдаты подходят туда, где она, обнажённая, лежит на столе Мужебабы. Они мнут её груди, размазывая кровь попугая, а потом изливают в неё свою страсть с силой одержимых мужчин. Остался лишь Калеб.

— ДАВАЙ, БВАНА! ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! ХА! ХА!

Могучий Калеб поворачивается, кланяясь ей. Танцуя, приближается. Руки над головой. Пар по ту сторону окон и триумф в сердце. Яркие перья попугаев украшают его лобок. Она приветствует его разведёнными ногами. Смеётся и тянет его внутрь.

— ЭЙ, БВАНА! ЧТО ТЫ ЗАДАШЬ НАМ СЕГОДНЯ НА ДОМ?! [Мисс Джонс давала показания следствию при неотлучном присутствии медсестры. Судья Брэдли при общении с ней испытывал большие трудности. Суд узнал, что она могла отвечать на вопросы, только мигая глазами. Один раз — да, два раза — нет.]

Мужебаба наблюдает от двери. Снова впала в ступор. Судьба впереди хуже, чем смерть.

— Правда ли, мисс Джонс, что со дня предполагаемого инцидента вы не вернулись к работе? — Миг.

— И вы наблюдаетесь у психотерапевта? — Миг.

— Но верно ли то, что вы добровольно приняли участие в этой оргии, спровоцировав события тем, что выпустили на волю попугаев? — Миг. Миг.

— ЧТОБЫ ВЫ МОГЛИ УЙТИ С РАБОТЫ И ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШУЮ, ШОКОЛАДНУЮ ПЕНСИЮ ПО ЗДОРОВЬЮ!

— Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. И т.д.

Потом судья приказал зачитать выдержки из дневника Калеба. Там было написано: «Мужебаба оказалась самой классной дырой из тех, кого я имел. У неё самая крепкая большая ягодичная мышца из всех, какие я встречал». На этом месте слушаний мисс Джонс пришлось удерживать силой. Чтобы справиться с ней, понадобилось шесть полицейских.

Глава 19

На следующий день просыпается рано и с ясной головой.. С жаворонками и петухами. Что-то хорошее должно произойти. Обязательно. Наконец-то. И оно происходит. Прямо в Батлинленде, в сортире. Не обильное извержение крайне жидких фекалий, как он представлял, но один впечатляющий, бесконечный, толщиной в два дюйма, трубчатый континуум чистых, незамутнённых испражнений. Лактулоза всё-таки выиграла битву и прошла через кишки Калеба. Как врач и обещал. Невероятно!

Калеб решил не сидеть на горшке с книгой, дожидаясь внутренних движений, как делал обычно. Счёл, что это трата времени. Начал с положения «упор в приседе». Чтобы придать ему дополнительный толчок. Предусмотрительно положил на пол газету. «Бристоль Ивнинг Эхо». Ещё проверил, что дверь заперта, прежде чем начал выдавливать. Не хотел свидетелей в этот исторический момент. Эдакие самые дерьмовые американские горки в его жизни.

Калеб с красной рожей хрюкает и тужится, но на этот раз выигрывает бой! Магнифико! Он слышит, как причина всех мук шлёпается на газету, и воспринимает этот звук как сигнал победы. Фантастике! Он расслабляется и ждёт, пока оно отвалится. Спокойно и уверенно распластается на полу. Но оно не отрывается. Всё лезет, как гидравлический домкрат. Медленно поднимает его на носки и сдвигает вперёд из позиции «упор в приседе». Два-три дюйма за раз. Он стремительно приближается к двери сортира, когда к ужасу своему понимает, что ему не хватит места. Надо делать разворот с трёх точек. В тесноте очень сложно. И тяжело.

Но оно всё равно не останавливается. Ещё одна страница «Ивнинг Эхо» легла поверх предыдущей. Дверь открывается, и он выдвигается на открытое пространство Батлинленда. Ползёт мимо стола и кресла к противоположной стене, и обратно. Через спортплощадку на автостоянку. Колени уже болят. Через высокие горы и бесплодные пустыни. Вверх по поросшим вереском холмам, и вниз в покрытые деревьями долины. Последний из великих искателей приключений! Через реки и лощины до тропических лесов. В Теско и наружу. Что он и проделал три раза подряд прежде, чем котях истончился и медленно упал на пол. Долгий вздох газа обозначает его окончание и приносит блаженное избавление. Калеб натягивает штаны, не вытирая задницу, и устало падает в кресло. Закрывает глаза, чтобы восстановить силы. Прямо не верится, что дело сделано.

Наконец, через полчасика он находит мужество посмотреть, что вышло. Убедиться, что это не плод наркотических видений. В последнее время они случаются. Но тут всё по-честному! Официально на все 100%! Калеб разглядывает плоды трудов своих натужных. Достижение столь олимпийских размеров, что сам Геракл мог бы им гордиться. Батлинленд в длину минимум двенадцать футов, а он пересёк его ни много, ни мало — три раза! Плюс разворот с трёх точек в туалете. Не меньше полумили! Просто, ну просто охуеть!