Последний Завет - [4]

Шрифт
Интервал

– Осторожней! При любом неверном движении он рассыплется в прах. Обращайтесь с ним с величайшим трепетом, изучайте и помните, что до сего дня очень немногие обладали подобной привилегией.

– Огромное спасибо вам за доверие.

– Свиток, который вы держите, был написан в семидесятом году нашей эры. Это оригинал. Невероятно, да? Особенно когда знаешь, что от самых древних рукописных Евангелий, которыми мы обладаем, его отделяют три столетия.

Его глаза блестели, словно речь шла о скрижалях с десятью заповедями.

– Вы читаете на арамейском?

– В достаточной мере, чтобы понять, что в руках у меня «бомба».

Специальный агент углубился в чтение свитка. Руки его тряслись от волнения. Он уже давно слышал об этом свитке, но не верил в его существование. Вдруг он хлопнул себя по лбу, словно перед уходом забыл выключить в квартире газ. Пергамент свернулся и выпал, но его подхватила рука в перчатке. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, которая проделала дырку во лбу Боумана, позволила ему сделать этот рефлекторный хлопок и прошла через возбужденный мозг, прежде чем разметать затылочную часть черепа по гладким стенам кабины. Лишившись нервного центра, богатырское тело Клайда Боумана медленно осело на пол.

Двери открылись в коридор, напоминающий преддверие рая: яркий свет заливал стены и безукоризненно чистые пол и потолок. В глубине коридора кодовая панель играла роль ключей святого Петра. Прилетевший перешагнул труп, загородивший ему выход, и тряхнул головой, чтобы избавиться от судороги, которая деформировала его верхнюю губу.

Дойдя до конца коридора, он постучался и подождал. В дверях появилась медсестра. Это не входило в его планы. Боуман ошибся в своих подсчетах. Женщина упала, не успев даже закончить вопрос, который задала гостю. Ее труп лег на пороге большой лаборатории, состоящей из нескольких помещений. Стеклянные перегородки не пропускали шум, но взгляду не препятствовали. В центральном помещении сидели двое исследователей. Один из них приник к окуляру микроскопа, и видны были только его седые волосы. Второй, лысый и с бородой, вводил данные в компьютер. На операционном столе лежал в состоянии комы еще один бородач, подсоединенный посредством электродов, зондов и трубок к системе приборов и катетеров.

– Здравствуйте, господа.

Оба хирурга обернулись. Доктор Гровен представился и задал тот же вопрос, что и медсестра:

– Хорошо долетели?

Похоже, условия полета были первейшей заботой местного населения. Лицо посетителя выражало вялое безразличие.

– Мой полет в сравнении с его путешествием, – сказал он, указывая на лежащее на столе тело, – абсолютно не важен.

– А Боуман разве не с вами? – удивился доктор Флетчер.

– Он что, мертв?

– Кто? Боуман?

– Да при чем тут Боуман? Я говорю о вашем подопытном, лежащем здесь. Он не шевелится.

– Вы ошибаетесь. Мы его действительно воскресили… если вы позволите использовать это выражение, – отвечал Гровен.

– Позволяю.

Падение двух тел. После двух почти беззвучных выстрелов оба врача с остановившимися взглядами свалились на кафельный пол, истекая кровью. Убийца сморгнул, прежде чем осмотреть комнату, в которой были еще кое-какие признаки жизни: три крысы в клетке и мерцание зеленоватой, почти плоской синусоиды на мониторе. Ствол пистолета сделал полукруг и, нацелившись на грызунов, трижды изрыгнул смерть между прутьями клетки.

Затем убийца повернулся к человеку в коме. Он воткнул ему между двумя ребрами еще дымящийся безмолвный ствол пистолета и стал вдавливать его все глубже и глубже, не вызвав никакой реакции. Тогда он выпустил остаток обоймы в легкие, насыщающие кровь кислородом, после чего по комнате распространился запах горелой плоти. Ровная линия на экране подсказала, что стрелять больше нет надобности.

После этого он тщательно обтер пистолет и подошел к видеокамере, установленной на штативе. Кассеты в ней не было. Убийца принялся лихорадочно обыскивать лабораторию, а также и холодильное помещение. Он собрал все дискеты, уничтожил жесткие диски компьютеров, вылил в унитаз содержимое всех бутылок и пузырьков, стоящих на полках. Затем положил на место хирургические инструменты, выбросил в урну пробирки, которые перевернул во время обыска, а заодно и кофеварку, что стояла возле микроскопа, собрал гильзы и прошелся тряпкой по столам. Он оценил результаты своего весьма краткого визита в подземное помещение госпиталя. Теперь ему осталось лишь подняться на крышу тем же путем, который он только что проделал, в обратном направлении.

Сразившись в последний раз с убийственной стужей, он поднялся в ожидающий его вертолет. Свою миссию он выполнил. Мир был спасен.

Часть вторая

Горизонт – это иллюзия

3

Натан Лав держал в ладонях скульптурное изображение своей покойной жены. Долго он молча всматривался в нее, а затем положил на полку как раз на уровне глаз. Облик покойной был восстановлен по индонезийской технике, обеспечивающей предельное сходство. Мягкие женственные черты, маленький носик, выступающие скулы, раскосые глаза, пухлые губы, которые так мягко пропевали слова. При жизни это было удивительно выразительное лицо, заражавшее жизнерадостностью окружающих и полностью соответствовавшее мелодичному имени Мелани Лав.


Еще от автора Филипп Ле Руа
В доме

Восемь учеников художественного лицея устраивают вечеринку на только что построенной вилле во Французских Альпах. Их цель – напугать друг друга до смерти. С каждым разом розыгрыши становятся все более жуткими, пока наконец они не понимают: в доме присутствует некая неведомая и всемогущая сила. Что это за таинственный пришелец, который похищает их всех по одиночке? Настоящий хоррор!


Последнее оружие

Французский писатель Филипп Ле Руа – страстный поклонник Хичкока, Кубрика, Де Пальмы и Тарантино, автор «черных» романов, сценарист и знаток боевых искусств, рок-музыкант. Его роману «Последний завет» в 2005 году присуждена самая престижная французская премия в области детектива.В новом романе Ле Руа «Последнее оружие» главные персонажи «Последнего завета» возвращаются, чтобы вывести историю на иной, еще более глубокий уровень. Цепочка странных исчезновений тянется через разные страны и континенты.Суперагент Натан Лав, нарушив данную им клятву более не возвращаться к цивилизации, принимается за дело.


Рекомендуем почитать
Училка

Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?


Высшая справедливость. Роман-трилогия

Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.


Вилла мертвого доктора

В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.


Забытые истории города N

СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.


Нечего прощать

Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.


Конус

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Убийственная тень

Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.


Третий выстрел

Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.


Ты – мое сокровище

Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.


И дольше века длится день…

Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.