Последний военный демократ - [55]

Я стоял молча, рядом не зная, что ответить Твердохлебу. На мое счастье наш разговор прервал крик.

— Воеводу Новгородского, князь Святослав ищет. Эй, кто его видел, отзовись?

— Тебя кличут. — Кивнул я, в сторону кричащего, головой.

— Ладно. — Хмуро бросил Твердохлеб. — Потом договорим. Только просьба у меня к тебе. Ты крепко подумай, от этого жизни людей зависят. — Он развернулся, и пошел к ищущему его гонцу. — Я воевода Новгородский. Чего надобно?

— Тебя на разговор Святослав зовет, идем со мной.

Я проводил их взглядом и медленно побрел к берегу. Мне было о чем задуматься. Тут кто-то пихнул меня в бок.

— Эй, это тебя что ли Артом кличут?

Я повернул голову и посмотрел на молодого парня.

— Ну, меня. Тебе какое дело?

— Так это. — Почесывая задницу, отвел глаза парень. — Мне дед сказал, чтобы я рядом с тобой был.

— А на кой ты мне сдался? — Удивился я такому заявлению. — Слышь, шел-бы ты со своим дедом куда подальше.

— Да ты знаешь, кто я, и кто мой дед? — Выпятил он грудь.

— Не знаю. — Честно признался я. — Да и знать не хочу. — Я попытался обойти загородившего дорогу парня. Но он снова преградил мне путь.

— Да чтоб ты знал, я Сила Яринович, внук Яровита. — Он гордо вскинул голову. От такой наивной детской простоты, я еле сдержался, чтобы не заржать во все горло.

— И что, мне теперь голову пеплом посыпать?

— Зачем? — Изумление в его глазах было таким искренним, что я все же не выдержал и заржал.

— Уж точно, видно Макошь обошла тебя стороной, когда ты родился. — Утирая от смеха выступившие слезы, сказал я парню.

— Это, ты надо мной, насмехаешься? — Упер он руки в бока.

— Честное слово, не я. Скорее природа. — Подавился я новым приступом смеха.

— Да, я же тебе сейчас голову, голыми руками оторву. — Лицо у Силы пошло пятнами от гнева.

— Не надо, мне голову, голыми руками рвать. — Хохоча, отскочил я от Силы. — Она мне еще пригодится.

Глаза парня покрылись пеленой гнева, и он, выставив вперед руки, кинулся ко мне. Я отбросил в сторону щит с копьем, чтобы не мешали уворачиваться, и, пританцовывая вокруг Силы, отвешивал ему шлепки по заднице. Видно Яровит сдержал свое слово, от каждого такого шлепка, глаза Силы закатывались от боли, но не прекращали его попыток поймать меня, а наоборот подстегивали. Я-бы еще долго мог так изгаляться над парнем, но вокруг нас уже стала собираться толпа народа. Изловчившись, я что было силы, приложил его по пятой точке, отчего он схватился двумя руками за задницу, забыв от боли на несколько мгновений обо мне.

— Все хватит. — Поднял я руку. — Видно мало тебе Яровит ума вложил, раз до тебя так туго доходит, как себя вести надо. Надеюсь, этот урок ты запомнишь надолго. — Я поднял свой щит и копье, и, не оборачиваясь, приказал. — Иди за мной. — И пробравшись через толпу зевак, пошел в сторону, где не было людей, слыша за своей спиной обиженное сопение, плетущегося по моим стопам Силы.

— Меня, богатыря русского. — Он громко хлюпнул носом. — И так опозорить. Что теперь люди скажут?

Я повернулся и посмотрел в глаза полные слез.

— Пошли, горе луковое. Богатырь печального образа.

Глава 8

Женская логика, также загадочна, и непонятна,

Как русская душа…

— Ирма объясни мне, зачем мы возвращаемся? Если только ради мести, то я скажу тебе то, что думают многие из нас. Мы не сможем отомстить всему миру. Если-бы мы по-прежнему были изгоями, то это был-бы единственный путь, но сейчас у нас есть место, которое стало нам домом. У нас есть жилье, скот и земля. У нас есть все, чтобы жить в мире и достатке, и мы должны оберегать оставшихся в живых жен, матерей, и детей. Я не вижу смысла в том, чтобы оставить их без защиты. Если мы погибнем, кто будет их защищать?

Ирма повернулась, и посмотрела в глаза седому воину.

— Какая месть, Сверрир? О чем ты? Мы возвращаемся, потому-что я надеюсь, что еще кто-нибудь выжил после резни. Наш долг помочь обрести и им, свободу, и новый дом. А заодно, если повезет, и подвернется случай, я не откажу себе в удовольствие снять еще пару голов у наших врагов.

— Вся в отца. — Улыбнулся старый воин. — Такая причина всем придется по душе. Хотя есть еще одно, что не дает нам покоя. Я не боюсь людей, но я боюсь гнева богов. Ты, как и я, видела Одина, он не стал нас трогать только потому, что его остановил Арт, и мы были на земле подвластной другим богам. Мы будем беспомощны, когда он обрушит на нас свой гнев, ведь у нас не будет уже защиты, мы будем на его земле.

— Пока об этом не стоит беспокоиться. Один мудр, и я не думаю, что он будет и дальше преследовать нас своей местью.

— Почему ты в этом так уверена?

— Я совсем в этом не уверена. — Ирма положила свою руку на плечо воина. — Никто и ничто не смогло-бы остановить Одина, но мне кажется, что он что-то рассмотрел, и хоть у него остался только один глаз, он им видит гораздо больше, чем все вместе взятые. Так что нам стоит рискнуть.

— Ты можешь положиться на меня. К тому же, как и у тебя, мой счет не до конца оплачен. Все кого я любил, мертвы, и это терзает мне душу.

— Ты сам сказал, нельзя жить прошлым, к тому же я видела, как ты смотришь на Дайну.

— Она заставляет мое сердце биться сильнее, когда я ее вижу, или думаю о ней. — Потупил свой взор старый воин, и тяжело вздохнув, продолжил. — Но она женщина Арта.