Последний вервольф - [30]

Половину контрактов на «восстановление» послевоенного Ирака вампиры получили, даже не участвуя в конкурсе на тендеры (и если хотите знать, господин Обама, республиканцы уже отбили вложенные деньги). У одного из них, по имени Нетцер-Бель, есть завод по производству оружия, а у того — дочернее предприятие, негласно специализирующееся на добыче серебра. Некоторые из самых ушлых кровососов открыто работают на ВОКС. Охота использует их в качестве ищеек, натравливая на оборотней. Насколько я знаю, Грейнер, Охотник старой закалки, до такого никогда не опускался.

Так какого черта этот вампир тут делает?

Да неужели в этом доме нет нормального дерева… Ножка стула, ручка швабры, карандаш… Дьявол. Наконец на кухне я отыскал единственный деревянный табурет, перевернул его, уперся одной ногой и потянул на себя. Ничего. Я попробовал еще раз. Наградой мне был неубедительный скрип. Я схватил табурет за две ножки и в ярости обрушил на камин (где ты, когда так нужен, реквизит из ковбойских фильмов?). На этот раз я не добился ничего, кроме саднящей боли в запястьях. Я поставил табурет обратно на пол и приготовился к третьей попытке — но было уже поздно.

В дверях кухни стоял молодой вампир с худым курносым лицом, пирсингом в брови и белыми волосами, явно пергидрольными. Он был одет в штаны военного образца и кожаную куртку, какие носят байкеры. В руке он держал внушительного размера винтовку. Я сказал, что он был молод — хотя, насколько я знаю вампиров, он вполне мог быть сверстником Гильгамеша. Он поднял ствол и прицелился.

— Не надо, — зачем-то попросил я.

— Не могу, — с улыбкой ответил он.

Перед тем как случилось то, что случилось, я успел подумать: и все-таки он молод. Его глаза еще не успели умереть. Время не довершило свое черное дело. Будь он старше, он не стал бы тратить время на разговоры.

А затем случилось то, что случилось.

Снаружи донесся пронзительный женский крик — и внезапно оборвался.

Две секунды кухне висела тишина настолько густая, что ее можно было зачерпывать ложкой. А затем в окно, осыпав нас фонтаном стеклянных брызг, влетела отрезанная женская голова. Она с издевательской веселостью несколько раз подпрыгнула на мозаичном полу, прежде чем замереть у камина. Длинные темные волосы откинулись, так что стали видны полуприкрытые зеленые глаза и округлившийся от ужаса рот с клыками. Ее кожа уже начала чернеть.

— Лаура?! — тихо произнес вампир. А в следующую секунду его грудь треснула с влажным хрустом, словно переспелое яблоко, и из нее уродливо высунулся осиновый кол. Винтовка с грохотом покатилась по полу. Вампир задрожал и упал на колени. На руках и горле тут же проступила капиллярная сеть, лицо потемнело. Стоявший у него за спиной Эллис взирал на вампира сверху вниз. Охотник был одет в зимнюю военную форму, длинные светлые волосы собраны в густой пучок на затылке.

— Привет, Джейк, — сказал он. — Ты в порядке?

Я медленно выдохнул и присел на табурет, которому так и не довелось поучаствовать в драке.

— Заходи, — ответил я. — Добро пожаловать.

— Как ты удачно предложил. Я прямо готов убить за глоток чего-нибудь.

— Какого черта здесь творится?

— Понятия не имею.

Он обошел рассыпающийся труп вампира и крикнул наружу:

— Рассел!

— Да!

— Все путем?

— Все путем!

— Отлично. Но ты разбил окно мистеру Марлоу.

— Простите, босс. Перестарался.

Эллис не ответил. Вместо этого он подобрал отрезанную голову и выкинул ее обратно в окно. С улицы донеслись восторженные крики. Кожа на потемневшем трупе тихо разошлась.

— Если ты не против, я избавлю тебя от этого, — сказал Эллис.

Он ухватил вампира за воротник байкерской куртки и вытащил через заднюю дверь. Разложение вампиров не имеет ничего общего с мгновенным обращением в прах, который так любят демонстрировать голливудские режиссеры. Тем не менее оно происходит на удивление быстро. Через пару часов только пятна крови будут напоминать о том, что здесь лежал чей-то труп. Я прошел в гостиную, подбросил в огонь поленце, раскурил «Кэмел» и наполнил «Гленливетом» пару стаканов.

— Не брезгуешь пить с врагом? — спросил Эллис, когда я протянул ему виски.

— Только стакан не уноси.

— Понял. Ле хаим![10]

— Твое здоровье.

Он уселся на подлокотник дивана и поставил рядом отобранный у вампира ствол. Меня откровенно знобило и подташнивало после встречи с упырем, так что я остался возле камина. Даже окруженный слежкой, раньше дом казался мне хрупким оазисом покоя. Теперь, глядя на Эллиса и слушая, как завывает ветер в раме разбитого окна, я понял, что магия покинула это место. Впрочем, я все равно собирался завтра уезжать.

— Ну что? — спросил Эллис. — Предположения будут?

— Я думал, у тебя заготовлена парочка.

— Ни одного. Видимо, у тебя есть враги среди вампиров.

— Вот уж не думаю. Никогда не имел с ними дела.

— А похоже на то. Я так понимаю, ты где-то перешел дорогу Пятидесяти.

Ну конечно. Смотреть в разделе «Оборотни-филантропы». Во время войны вампиры проплачивали нацистам подпольные опыты по генетике (проблема существования только в ночное время все еще актуальна). Антигитлеровская коалиция немало обогатилась, прибрав к рукам эти деньги. Впрочем, вампиры не остались внакладе: мало того что они потом присвоили сокровища рейха, так еще и неплохо подзаработали, вывозя из Европы военных преступников. (Через несколько десятилетий они умудрились еще и продать сведения об их местонахождении особенно заинтересованным в том евреям — но к этому времени мне надоело следить за спектаклем.)