Последний верблюд умер в полдень - [7]

Шрифт
Интервал

Меня встречал Гарджери, наш непревзойдённый дворецкий. Как только он помог мне освободиться от промокшей верхней одежды, то тут же заботливо спросил:

— Могу ли я предположить, мадам, что вы захотите что-нибудь выпить во избежание простуды? Я сразу же пошлю лакея наверх, если вам угодно.

— Великолепная мысль, Гарджери, — ответила я. — Искренне благодарна вам за это предложение.

Я дошла почти до дверей своей комнаты, прежде чем поняла, что в доме царила необычная тишина. Ни голосов, оживлённо обсуждающих изыскания моего мужа, ни детского смеха, ни…

— Роза! — воскликнула я, распахнув дверь. — Роза, где… А, вот и вы.

— Ваша ванна готова, мадам, — сказала Роза из открытой двери ванной, где она стояла, расплываясь в облаках пара, как некий добрый гений. Лицо её казалось малость раскрасневшимся. Конечно, причиной приятного румянца на щеках мог быть и жар в ванной, но я подозревала, что здесь кроется нечто иное.

— Спасибо, Роза. Но я хотела спросить…

— Подать малиновое платье, мадам? — Она поспешила ко мне и принялась дёргать за кнопки на моей одежде.

— Да. Но где… Моя дорогая Роза, вы меня трясёте, как терьер — крысу. Чуть меньше энтузиазма, если можно…

— Да, мадам. Но вода в ванне остынет. — Освободив меня от платья, она начала атаковать мои юбки.

— Ладно, Роза. Чем занят Рамзес?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать правду о ней. Роза бездетна. Несомненно, этот факт объясняет её своеобразную привязанность к Рамзесу, которого она знает с младенческих лет. Действительно, он осыпает её подарками — букетами из моих призовых роз, колючими гроздьями полевых цветов, небольшими пушистыми животными, отвратительными перчатками, шарфами, сумочками, выбранными им самим и оплаченными из карманных денег. Но даже если бы подарки были идеальными (а в большинстве своём это совсем не так), они вряд ли смогли бы компенсировать то время, которое Розе требуется на уборку после Рамзеса. Я давно отказалась от попыток понять эту абсурдную черту характера в целом вполне разумной женщины.

Как только Роза разоблачила меня и засунула в ванну, то решила, что успокаивающее действие горячей воды смягчит меня достаточно, чтобы услышать правду. Вообще-то всё было не так плохо, как я опасалась. Кажется, я забыла запретить Рамзесу принимать ванну…

Роза заверила меня, что потолок кабинета профессора Эмерсона не очень сильно повреждён, и она думала, что ковёр лучше всего как следует постирать. Рамзес вполне определённо намеревался выключить воду, и не сомневаюсь, что он бы не забыл об этом, вот только Бастет поймала мышь, и, если бы он промедлил с помощью, Бастет бы отправила грызуна на тот свет. В результате его стремительности мышь теперь спокойно отдыхает в шкафу Рамзеса с перевязанными ранами. А Роза ненавидит мышей.

— Не обращайте внимания, — устало сказала я. — Я не хочу больше ничего слышать. Я не хочу знать, что вынудило Рамзеса к экстренной необходимости купания. Я не хочу знать, что сказал профессор Эмерсон, когда его потолок начал извергать воду. Просто передайте мне этот стакан, Роза, и молча удалитесь.

Виски с содовой уже стояло наготове. Применение этого напитка внутрь и горячей воды наружно в конце концов вернуло мне душевное спокойствие, и когда я направилась в гостиную, волоча за собой малиновые воланы и, как мне кажется, ничуть не изменившись в лице, улыбки моей любимой семьи заверили меня в том, что всё в порядке.

Эвелина была в нежно-голубом платье, что подчёркивало синеву её глаз и оттеняло золотистые волосы. Платье уже безнадёжно измялось, ибо дети тянутся к моей милой подруге, как пчёлы — к цветку. Она держала малыша на коленях, а крошка Амелия сидела рядом с ней, прислонившись к материнской руке. Близнецы устроились у её ног, скомкав юбки. Рэдди, мой старший племянник, перегнулся через подлокотник дивана, где сидела его мать, а Рамзес прислонился напротив, как можно ближе к уху своей тёти. И, как обычно, говорил.

Он замолчал, когда я вошла и задумчиво посмотрела на него. Он был невероятно чистым. Если бы я не знала о причине этого, то похвалила бы Рамзеса, так как подобное состояние для него являлось чем-то совершенно неестественным. Я решила не омрачать единодушие нашего общества любой ссылкой на ранее случившиеся неприятности, но что-то в выражении моего лица, должно быть, раскрыло перед Эмерсоном мои мысли. Он быстро подошел ко мне, сердечно поцеловал и сунул стакан мне в руку.

— Ты чудесно выглядишь, моя милая Пибоди. Новое платье, а? Тебе идёт.

Я позволила ему отвести меня к креслу:

— Спасибо, дорогой Эмерсон. Это платье у меня уже около года, и ты видел его по крайней мере дюжину раз, но, тем не менее, я ценю твой комплимент. — Эмерсон тоже был исключительно чист. Его тёмные волосы лежали мягкими волнами, как всегда бывало сразу после мытья. Я решила, что какое-то количество воды (а, возможно, и штукатурка) оказалось у него на голове. Но раз уж он был готов предать этот инцидент забвению, я никак не могла поступить иначе, поэтому обратилась к моему деверю, который стоял, прислонившись к каминной полке и глядя на нас с нежной улыбкой.


Еще от автора Элизабет Питерс
Крокодил на песке

Жизнь подле старика-отца, который помышляет лишь о научных изысканиях, тиха, спокойна и скучна. Но, вырвавшись из-под отчего крова, да еще с кругленькой суммой на банковском счету, единственная наследница ученого, конечно же, начинает жить в свое удовольствие. Почитая себя законченной старой девой (тридцать лет – возраст солидный), Амелия Пибоди, героиня книги, мечтает только о путешествиях и приключениях, и чем опаснее, тем лучше. Без долгих раздумий она отправляется в поездку по Египту. Обзаведясь по дороге подругой, она устремляется навстречу опасностям.


Улица Пяти Лун

Музейных работников принято считать людьми тихими, неприметными и скучными. Поверьте, это совсем не так! Ведь музейные ценности — лакомый кусок для грабителей, специалистов по фальшивкам и прочего криминального люда. В этом давным-давно убедилась Вики Блисс, героиня книги. И ничуть не удивилась, когда в кармане безымянного покойника обнаружили вещицу, которой нет цены. Знаменитый Талисман Карла Великого! И что тут такого? — спросите вы. Мало ли какие ценности люди таскают в карманах... Все так, вот только точно такой же Талисман хранится в музее, где трудится Вики.


Не тяни леопарда за хвост

Кто бы мог подумать, что в угрюмом и чопорном Лондоне, с его сыростью, туманами и светскими чаепитиями, могут разгореться такие нешуточные страсти! Столица Британии ошеломлена и испугана: по улицам разгуливает странное существо, в наряде древнеегипетского жреца и леопардовой накидке. И ладно бы просто разгуливало, так нет же — там, где появляется пришелец из древних времен, немедленно кто-то умирает, да еще насильственной смертью.Амелия Пибоди, разумеется, не в силах пройти мимо таких загадочных событий.


Обнаженная дважды

Автор нашумевшей книги «Обнаженная во льду» Катлин Дарси бесследно пропадает в лесу. Ее поиски оказываются безрезультатными. И вот спустя семь лет ее родственники ищут писателя, способного создать продолжение романа. Выбор падает на Жаклин Кирби, которая, проведя собственное расследование, раскрывает тайну загадочного исчезновения Катлин.


Лев в долине

Египет полон загадок, как древних, так и вполне современных. И если человек питает здоровый интерес к приключениям, эта страна для него сущий клад. Амелия Пибоди не просто обожает загадки, она одержима любопытством, которое порой заводит ее слишком далеко. Древние сокровища Египта как магнитом притягивают мошенников всех мастей, и сыщице-любительнице есть где развернуться.Загадочный русский и юная красавица, странный бродяга в арабском бурнусе, но с рыжими английскими вихрами кружат вокруг Амелии, словно приглашая ее включиться в детективный хоровод, но она твердо намерена посвятить этот археологический сезон любимой науке.


Свиток Мертвого моря

Солнечный Бейрут. Древняя культура Ливана. Дайна приехала сюда, чтобы провести студенческие каникулы. Но отдых превратился в кошмар. В первый же день в отеле, где остановилась Дайна, убили ученого, который хотел продать кому-то древний манускрипт. Неужели его убили из-за старинного свитка? Дайна уверена в том, ведь теперь охотятся за ней. Похоже, преступники считают, что свиток хранится у нее. Но ученый успел оставить перед гибелью загадочную криптограмму, которая может помочь в расследовании преступления. Осталось только разгадать ее...


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Хроники Клифбурга. Потеряшки

В одном маленьком, затерянном среди холмов городке, жизнь скучна и однообразна. Однако, все меняется после исчезновения двух его жителей. На помощь полиции приезжает следователь по особо важным делам Аджар Голованов, скептик и реалист. Обычное расследование сменяется чередой мистических и необъяснимых событий, в ходе которых Голованову придется многое узнать о мире, в который он не верит.


Кутерьма вокруг хирурга

Хирург – профессия опасная, это все знают, а пластический хирург – вдвойне. Чуть что не так – можно и жизни лишиться. Женщины в гневе страшнее разъяренного тигра. Красавец хирург Венсан попал в страшный переплет: его подозревают в убийстве коллеги. Даму, решившую его женить на себе, тоже на следующий день находят мертвой. Петля подозрений затягивается все туже и туже, но помощь к Венсану приходит, как говорится, откуда и не ждали…Ранее книга выходила под названием «Мордашка класса люкс».


Фея Карабина

Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.


Скромное обаяние художника Яичкина

Добропорядочные искусствоведы и нечистоплотные антиквары, монструозный буфет и неизвестный художник, интеллигентные бандиты и лихие братки, влюбленные мужья и коварные соблазнители, утраченные и вновь обретенные шедевры мирового искусства, убийства, похищения и тихие семейные радости. И, как обычно, в центре этого уморительного, несуразного и восхитительного урагана Галочка Перевалова и ее неукротимая бабуля - несравненная, непобедимая и легендарная.


Проклятье фараона

Амелия Пибоди пускается в очередное опасное и веселое приключение. Не сидится ей в тихой, уютной Англии, подавай знойный Египет с его древними тайнами и загадками. Отправившись в очередную экспедицию за древностями, Амелия сталкивается с самым настоящим убийством. Убит известный богач, посмевший проникнуть в пирамиду самого фараона. В любой другой стране можно было бы проводить расследования обычными методами, но только не в Египте. Проклятье фараона витает над древними песками, и только такая непредсказуемая особа, как Амелия, способна своим юмором и задиристым нравом развеять суеверия, вывести на чистую воду ожившие мумии и призраки.Нелегко расследовать преступление в атмосфере всеобщего недоверия и подозрительности.


Неугомонная мумия

Для кого-то Египет – это курорты и ласковое море, для других – пирамиды и прочие древности, а для Амелии Пибоди – это страна, полная тайн, приключений и загадочных преступлений, которые без ее вмешательства так и останутся нераскрытыми.Помимо природного любопытства к частному сыску Амелию побуждает достойный соперник – на пути ее встал хитрый и пронырливый Гений Преступлений, неуловимый тип, который промышляет кражей древнеегипетских сокровищ.