Последний солдат королевы - [119]

— Куда ты побежал? Что случилось?

— Я не псих… — тихо проговорил Эдвард. — Я не такой, каким меня считает мой отец. Была б его воля он бы упек меня в дурку!

— Неправда! Он тебя очень любит… — возразила девушка. — Просто…

— Что?

— Просто любовь у него немного необычная…

— Ага! — съехидничал Суворов. — Настолько, что он готов родного сына запереть в психушке за какие-то видения. Но самое удивительное, что я их действительно вижу! — с горечью в голосе произнес Эдвард.

— Расскажи мне о них! — потребовала Орлинка, откинувшись на удобную спинку и скрестив руки на груди.

— Я вижу комнату, в ней два факела, которые освещают постамент, на котором под стеклом стоит нечто, что непрерывно зовет меня. Оно хочет, чтобы я пришел и освободил его из плена! Я незнаю, что это, но с каждым разом видения становятся все отчетливее. Утром я уже почти дотронулся до стекла. Не хватило совсем чуть-чуть, только пальцами мазнул…

Девушка с сомнением посмотрела на своего друга, который ей стал за это время почти родным. Она была уверена, что он говорит правду, что он не сумашедший, но сердце, как и у Суворова-старшего отказыалось признать, что их спокойной жизни пришел конец.

— Хорошо! Допустим тебя что-то зовет из Рура! — начала девушка, но, увидев обиженный взгляд Суворова, поправилась. — Тебя что-то точно зовет из Рура! Как с этим справиться? Вот вопрос… Ведь, если видения становяться реальнее, то следующее может оказаться и последним, тогда ты провалишься во временную воронку и попадешь в Твердыню.

— Я не знаю, — пожал плечами Суворов. Кофе в их чашках уже остыл, но они сделали его только по пару глотков, — когда мы покинули Рур, я был совсем мал, ничего не помню.

— Зато я помню все очень хорошо… — перед глазами Орлинки промелькнули события десятилетней давности. Звук ревущей толпы, затхлый воздух в капюшоне, плотная удавка веревки на шее и ежесекундное ожидание того, что ноги потеряют опору и проваляться в бесконечность. Она встряхнулась, прогоняя наваждение.

— Звать тебя обратно в Рур могут только лишь в двух случаях. Первый, если это наш неизвестный друг, который спас нас от гибели, требует ответной любезности. Второй, если наш старый враг Редгорд пытается избавиться от истинного наследника короны… В обоих случаях ничего хорошего это нам не несет. Я ни хочу покидать этот мир! Я тут привыкла. В этой суете и техническом прогрессе вся моя жизнь!

Суворов грустно кивнул и снова уставился на дорогу, где сплошным потоком неслись в сторону аэропорта автомобили.

— Я тоже не хочу покидать этот мир, — наконец произнес он, — во многом…. Во многом потому что ты здесь… — закончил нерешительно он, боясь взглянуть на свою собеседницу. Орлинка удивленно подняла на него глаза, откинув со лба непослушный локон.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила она и сердце ее тревожно заныло в груди.

— Всего лишь то, что я тебя очень люблю! — немного повысив голос объяснил легко и просто Эдвард. Хотя это признание далось ему нелегко. Люблю с того самого момента, как только тебя увидел, а это почти всю свою жизнь…

Орлинка молчала. Она опустила глаз в чашку с кофе и медленно мешала в ней ложкой, завороженно глядя на расходящиеся по черной поверхности аммерикано круги. Ей было приятно это признание, может быть она даже что-то испытавала к Суворову. Она не могла его обидеть и сказать нет. Сердце яростно противилось этому, только лишь холодный рассудок кричал о невозможности сказать в ответ те жес самые слова. Внешне борьба сердце и разума ничем не выделялась в образе девушке, но как же ныло где-то в груди от боли и обиды.

У нее не получалось ни с кем встречаться и завезти хоть какие-то мало-мальски нормальные отношения. Ей казалось, что многие кто за ней ухаживают делают это лишь только ради секса, а то что внутри у нее, на это им наплевать, лишь только Эдвард всегда был рядом, готовый выслушать и помочь, но… Но одиннадцать лет разницы? Как отнесется к этому Виктория с Сашей? Люди, которые дали ей очень многое, которые воспитали ее, которые приняли в свою семью? Скорее всего они будут против, а тогда Орлинка останется одна, совсем одна в этом мире… Хотя почему одна? А Эдвард?

Мысли путались. Неловкое молчание затягивалось. Эдврд не торопил ее. Просто смотрел на всю ту же дорогу и терпеливо ждал каких-то ответных слов. Боже, что же ему сказать! Минуты через три, девушка все-таки собралась с мыслями. Она понимала, что делает очень больно, пожалуй, самому близкому своему человеку, но разум победил в этой неравной битве, и решение было принято.

— Эд, я тебя тоже очень люблю… — Суворов радостно вскинулся, но тут же осекся, ожидая продолжения. — Но… но между нами ничего не может быть! Я тебя люблю, как младшего брата и только. Между нами не только одиннадцать лет разницы, но и времени, пространства, событий…

Она еще что-то говорила, а Суворов сидел будто оглушенный чем-то по голове. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Голова закружилась, а сердце защемило. Он готов был заплакать, как маленький ребенок, закричать будто раненный зверь, услышав отказ, но усилием воли сдержался, сжав зубы, перетерпел.