Последний шанс - [81]

– Но почему же тогда никто раньше не пошел по этому пути?

– На этот вопрос наверно смогу ответить я, – вклинился в разговор Олферов. – В этом, кроме причин, озвученных на нашей предыдущей встрече, виновата еще и система подготовки ученых, которая в последнее время активно внедряется во всем мире. Учеба, как правило, заключается сначала в ознакомлении с тем, что уже сделали другие, а потом, на основе анализа и осмысления полученной информации, начинаются собственные действия. Информация в основном черпается из книг. В последнее время еще и из Интернета.

– Так вот, суть в том, какие именно книги люди читают. Сейчас, при оценке списка литературы, изученной соискателем ученой степени, упор делается на новые, наиболее современные источники. Старые книги не приветствуются. Вроде бы все правильно, та информация уже устарела. Вот здесь и заключается парадокс. В сороковые – пятидесятые годы XX века авторы описывали результаты своих собственных экспериментов. Наука активно развивалась. Молодежь тогда не боялась новых путей, смело оспаривала мнения авторитетов. В семидесятые годы наступила стагнация. Книги переписывались теоретиками, большинство из которых не имело практического опыта, но очень хорошо разбиралось в высшей математике. Зачастую, в процессе обновления и переработки истина утрачивалась, ключевые моменты, оказывались упущены. Оставались, конечно, самородки, которые не только анализировали старый опыт, но и проверяли его на практике, но таких альтруистов становилось все меньше и меньше. На общем сером фоне они терялись. При советской власти не зря рекомендовали читать первоисточники.

– В данном случае первоисточником был Лаврентьев. Кто-либо из присутствующих кроме Николая Ивановича читал хоть что-нибудь из того, что написано им лично? А в мире много таких людей? Вот вам и ответ. В Интернете написано, что эта реакция чрезвычайно трудноосуществима, и все верят. А ведь человек, написавший это, даже не пытался ее провести. В общем, читайте старые книги. Там имеется буквально кладезь бесценной информации.

– Абсолютно с Вами согласен, Георгий Иванович, – живо отреагировал Георгий. – У меня на полках в основном старые технические книги. Из современных – только Батраков,[114] но он тоже относится к Вашему поколению. Зато Вы даже не представляете, сколько нового я открыл для себя, уже совсем недавно, будучи доктором технических наук, читая книжку Александрина,[115] которую он написал еще в 1932 году, когда был простым инженером. Она одна стоит десяти современных книг по этой тематике. Инертность в науке сейчас перешла любые мыслимые границы. Мы получаем что-либо новое, а нам говорят, что это невозможно в принципе, и ссылаются на какого-нибудь теоретика. Но теории-то меняются. Жизнь не стоит на месте.

– Товарищи ученые, – прервал околонаучный диспут Евгений Сергеевич, – время идет. Мне сегодня уезжать. Давайте закончим с нашими вопросами.

– Хорошо, – согласился с ним Георгий, – переходим к глобальным планам. Проектировать термоядерные реакторы мощностью в 10 гигаватт надо начинать прямо сейчас. После запуска вашего мало масштабного реактора – начинаем их строить. Сначала прототип, а потом, с некоторым отставанием, необходимым для отладки процессов, – крупную серию. Нам давно пора переходить от экспорта сырой нефти к экспорту электрической энергии. Запасы дейтерия и лития, насколько я понимаю, у нас практически неограниченные?

– На тысячелетия хватит, – ответил Николай Иванович.

– Вот и отлично. Нефть нам самим пригодится, но не для приготовления бензина – хватит отравлять атмосферу, а для химической промышленности. Будем поставлять электроэнергию в Европу, Китай и Японию. Этого нам за глаза хватит для наполнения бюджета. Давно пора начать жить по-человечески.

– И еще. В ближайшее время нам нужен маленький термоядерный реактор для Евгения Сергеевича. С ним вы будете работать параллельно. К началу апреля следующего года нам нужно иметь 12 таких реакторов для установки на боевые спутники. Ограничение по массе 5,5 тонн. Кроме реактора и сверхжесткого рентгеновского лазера спутник должен еще иметь другие технические системы, поэтому на вашу долю придется не более двух тонн. Реально это?

– Реально, – ответил Федор Васильевич, но у меня есть отнюдь не праздный вопрос. Это будет оборонительное оружие или наступательное?

– Исключительно оборонительное, – с нажимом произнес Георгий. У нашей страны нет территориальных претензий к другим странам. Мы не собираемся ни на кого нападать. Но и к себе не пустим. Спутники предназначаются для сжигания ракет, выпущенных в сторону наших границ. Этого достаточно. С сухопутными интервентами мы разберемся с помощью обычного оружия. На море ваша помощь в дальнейшем понадобится, но исключительно для обеспечения двигательных установок. Ну а в самой далекой перспективе – реакторы для фотонных планетолетов, а возможно, в будущем и звездолетов. Но об этом потом будет отдельный разговор.

– Теперь к Вам, – обратился Георгий к Генеральному директору Центра, – вопросы по финансовому обеспечению и охране остались, или благополучно решаются?