Последний шанс - [13]
А вечером внезапно позвонила Светка. Впервые за все годы сама решилась. Иван ушам не поверил:
— С чего это вдруг? — Особо изумился, когда баба в любви призналась. Иван не поверил. Прожитые вместе годы убедили в обратном.
— О какой любви лопочешь? Знаешь ли ты, что это такое? Тебе не дано гореть. Воспитание не позволит, — морщился человек. И уж вовсе сбил с толку разговор с Михаилом Петровичем. Тот не просил принять дочь назад, как думал Иван. Бывший тесть потребовал обратного, никогда больше не возникать на пути Светланы.
— За отморозка меня держит, коль так подумал! Я же еще не свихнулся! Уж лучше одному жить, чем иметь такую жену! — смеялся Иван и поехал в деревню, объявить родителям о своей радости.
— Эх, Ванятка! Зряшное отмочил. Ить она верней собаки жила подле тебя. Не изменяла, с дома не бегала, не брехалась с тобой, ничего не вымогала. Жила тихо, как цветок в горшке, со всем стерпелась и смирилась. Где такую нынче сыщешь? — сетовала мать.
— Не любила она меня! Как к чужому относилась. Устал от Светки. Никакого тепла не видел. Не восприняла меня. Другим жены на работу звонят, беспокоятся. Мне никогда, ни разу не позвонила. Вроде, и нет у нее мужа. Даже обидно было, — вспомнил Иван.
— Детка мой, сыночек, не суди про всех баб одинаково. Не бывает похожих любовей. У каждого своя. А уж какая, в душу не залезешь, не пощупаешь. Если б не любила, не ушла б от родителев. Ить там жила, как у Христа за пазухой. Все кинула, на тебя променяла. С материнским запретом не посчиталась. А любила по-своему, как могла. Другого не дадено. Девкой к тебе пришла, в непорочности. Откуда знала про постельные премудрости, кто б научил, коль в доме про то не сказывали. Самому подсказать стоило, глядишь, растеплилась бы баба. Ты ж хотел враз все поиметь. Такого не случается. Годы надобны. У тебя терпенья не хватило, — говорила мать.
— Ни в Светке заковыка. Он сам ее не любил! — встрял отец и закончил коротко.
— Скоро сам поймет.
— Не думай, что сыщешь лучше. Все бабы не без горбов. Но у каждой свой. Едино свыкаться придется. А вот сумеешь ли? — загрустила мать.
Иван вскоре и впрямь приглядел женщину. Зачастил к ней. Но, помня первую оплошку, сам себе приказал не привыкать и не привязываться к бабе. Да и жениться не хотел. Зачем себя стреноживать?
Человек навещал женщину, но к себе домой не приводил. Та и не претендовала на место хозяйки в его доме. Ее вполне устраивали сложившиеся отношения.
К Ивану Нина относилась с легкой иронией. Грубоватая, прямолинейная, умела выпить и посмеяться от души, любила шутку, смех. У нее было много друзей и подруг. Еще бы! Работала женщина на таможне. Она и держалась независимо.
Как-то Иван спросил ее:
— Нин! А почему у тебя нет семьи?
Женщина громко расхохоталась:
— А где мужика найти? Подскажи адрес! Кругом одни козлы!
— Неужели все до единого? — обиделся Иван.
— Конечно! Исключений нет!
— Выходит, я тоже козел?
— Ну чем ты лучше других? Сколько у меня околачиваешься, ни разу ни шоколадку, ни бутылку не приволок. С голым хреном возникаешь. Жлоб, а не мужик! Ты и в хахали не сгодишься! Какой с тебя навар? Вот до тебя был клевый человек, но по мужской части слабоват. Пришлось его в отставку отправить. Потому что бабу в себе не перестала уважать. Вот и расскочились. Зачем друг другу тарахтеть пустое. Замуж я не собираюсь ни за кого!
— А почему? — удивился Иван.
— Ты чего, придурок? Зачем мне лишняя морока с мужиком? Готовь, стирай, убирай, в постели ублажай. А зачем все это? Когда меня прижимает, я всегда найду, кого в гости пригласить.
— Выходит, я не один? Ты и помимо имеешь? — уронил челюсть от удивления.
— Ванька, ты прикольный! Неужель думаешь, что сижу тут и жду тебя, отморозка! Да не бывать такому! Или думаешь, честь мне оказал, приблудившись на ночь глядя? Я таких как ты за день косой десяток поменяю не чихнув! — встала перед Иваном подбоченясь.
— Значит, я у тебя лишь очередной?
— А что собой представляешь? Кто ты такой? Иль намечтал, будто страдаю по тебе, жду как ясна сокола? Гля, размечтался! Не выкатился еще в свет такой, чтоб я по мужику страдала! Вашего брата на мой век с избытком хватит, полные рейтузы! Сама выбираю, с кем ночью кувыркаться. Не задирай тут хвост! Замена тебе завсегда сыщется!
Иван ушел молча, понурив голову. Понял, тут он был случайным. Хотя на душе саднило. Снова прокол получился. И здесь оказался в нелюбимых.
Нину он забыл быстро. Светланку старался не вспоминать. Но вскоре познакомился с Татьяной. Случайно, в одной компании встретились. Женщина приглянулась. Они танцевали, общались, и Иван спросил о ней у Димки, что собою представляет баба, стоит ли за нею приволокнуться?
— Я не в курсе, ни хрена о ней не знаю. Сам впервые вижу, пришла как подруга моей бабы. А ей в оценках доверять нельзя. Так что смотри и решай сам.
Татьяна согласилась, чтобы Иван проводил ее домой. Сама взяла его под руку и пошла рядом не спеша. По дороге рассказала, что живет одна в двухкомнатной квартире, купленной матерью еще три года назад. Квартира была подарена к свадьбе, но через год баба разошлась с мужем.
— Он играл на автоматах. Украл и проиграл все мои украшения. А потом к наркоте пристрастился. Ну такой букет я не перенесла и велела ему выметаться. К тому ж от него не беременела. Врачи сказали, что ему нужно было длительное лечение. Но сначала предстояло избавиться от наркозависимости. Но ему не повезло. Не выдержал ломки. Слабым был человек.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.