Последний шанс человечества - [38]

– Имеющий силу имеет и право! – высокомерно произнес юный царь-солнце.

Трибуны разразились аплодисментами. Силу волфы уважали. Депутат тяжело задышал, но был умен и хитер, а потому промолчал.

– Стойте! – вскричал милорд Руфас. – Вы сказали о войне, неужели вы хотите снова начать войну с голокожими?

– Такова воля расы! – торжественно провозгласил одетый в золотые одежды юноша на сцене и повернулся к главе «белых». Идея немедленной войны с людьми ему не нравилась: они были сильны и сражались отчаянно; но слишком мощные силы выступали за схватку с людьми: клановая аристократия, промышленники и банкиры… Пойдешь против и не помогут ни популярность у молодежи, ни гвардейский батальон – сомнут.

– Тогда мы, «белые», против! – твердо произнес милорд Руфас.

Царь-солнце направил палец на смутьяна, прошелестела короткая очередь, «белый» упал, обливаясь кровью. Сидящий рядом с убитым молодой волф превратился в камень. Глаза выпучились, словно у морского гада. Ужас сковал всех находящихся в амфитеатре.

– Кто еще против?

Первым, по древнему обычаю, рухнул на колени и склонился к каменному полу глава «черных», за ним – один за другим остальные главы кланов.

Юноша на арене тихонько выпустил воздух меж зубов: до самого последнего момента он до конца не верил в успех своей авантюры.

* * *

Немного не касаясь разбитой дороги белоснежным пластиковым брюхом, топтер стремительно и плавно мчался по бесконечному велду. Лишь на пригорках слегка потряхивало. Едва слышно, успокоительно жужжал двигатель. Топтер стремительно мчался мимо зарослей колючих кустарников, среди которых отдельными островками росли смешанные рощицы с гигантскими баобабами, акациями и мопене, через миг они скрывались позади. Вдали слева мирно брело по своим делам стадо слонов, далеких потомков сотни лет тому назад привезенных на планету земных животных.

Солнце совсем недавно поднялось в бездонное безоблачное небо и еще не успело превратить землю в пылающую зноем преисподнюю. Впрочем, Дэну и Василию на это наплевать: поток воздуха из кондиционера приносил живительную прохладу, снижая температуру в кабине до вполне комфортной. С утра Дэн направился в райцентр. Вечером звонили из банка: какие-то нестыковки с переводом денег из Новой Сибири. С собой, для сопровождения и охраны, он взял Василия. Места неспокойные, а еще одна пара рук, отменно обученных управляться с винтовкой и пистолетом, не помешает.

Топтер поднялся на холм, вдали показались окраины райцентра. Под знойным солнцем ярко сверкали пластиковые и покрытые пальмовыми листьями крыши, бликовали металлические. Вскоре замелькали ободранные и грязные фасады халуп из предместья, построенных из подручного материала: старых кирпичей, ворованных бетонных плит и дерева. Топтер снизил скорость: дороги узкие, как бы не сбить кого. Кругом убогость, на земле – засохшая грязь, мусор; в тени построенной из откровенного хлама лачуги валяется с закрытыми глазами молодой негр в одних штанах. То ли пьяный, то ли обколотый. Уличные торговцы, разложив на огромных булыжниках рядом с дорогой немудреный товар, кричат, экспрессивно жестикулируют, шумно зазывая покупателей и до хрипоты споря с ними о цене. Стайками носятся по улицам полуголые дети, играют на пожелтевших от жары лужайках самодельными игрушками. Ребятни очень много, на каждую семью приходилось по пять – десять детей, вот только выживали далеко не все. Удивительно: двадцать четвертый век, а на Зулуленде такая же откровенная нищета, какая была в Африке в двадцатом. Невольно хотелось узнать, как так получилось, что часть космического человечества живет в средневековой дикости? Почему даже по официальным данным статистики Зулуленда безработица охватывала до половины населения планеты?

Проблема тут не в том, что белые такие умные и талантливые управленцы и рабочие, а черные все ленивые и глупые, и их надо бить палками, чтобы заставить трудиться. Дело в том, что на прародине Земле чернокожие веками не имели доступа ни к образованию, ни к ресурсам, не учились управлять, и когда перед человечеством открылась дорога к звездам, с африканского континента туда хлынул поток самых обездоленных и необразованных. Пока существовали продиктованные Генеральной директорией правила и стандарты, положение на Зулуленде было еще не так плохо, но, когда контроль за местными «царьками» исчез, регресс в экономике и социальной жизни произошел колоссальный. Ловко манипулируя плохо образованным и нищим населением, к власти пришли тираны и самодуры, единственной целью которых было удовлетворение собственных, иногда самых диких потребностей. В той или иной степени аналогичные процессы затронули все человеческие планеты, но Зулуленд скатился ниже всех: в постколониальную эпоху двадцатого века от Рождества Христова.

На пустынном и тихом перекрестке, откуда пять минут пути до банка, стоял окрашенный в темно-зеленый камуфляж полицейский топ-тер. Четверо чернокожих полицейских в длинных шортах песочного цвета с озабоченным видом суетились вокруг. Один из них, толстый негр – видимо, начальник, – потрясая руками, крикливо отчитывал сконфуженного подчиненного – похоже, водителя. При виде русской машины тот нагнулся над кабиной и, выпрямившись, изо всех сил замахал полосатым жезлом, словно ветряная мельница лопастями.