Последний шаман Цитруса - [21]

Мист заново колонизирует ее. Как умеет.

— Но дети ему чем мешают? — спросил Рэй. Вынул из кармана флягу и сделал глоток. Поморщился, закрутил, сунул обратно. У него с Черноффым были свои договоренности, и тот каждый раз по прибытию на дром исправно снабжал Рэя содержимым для фляг.

Учитывая, сколько Рэй выпил за эти годы, выглядеть он уже должен был в разы хуже того же Миста. И шататься так же. Но нет. Тут не пьянеешь. И плохо наутро не бывает. Будто гадкая планета вытягивает из организма весь алкоголь. Устанавливает свои правила. Рэй никогда не задавался идеей всерьез напиться здесь — не имел права. Но ему казалось, что даже если попытается — не получится.

— Я думал, — проговорил он, — Мист хочет помочь Заку. Прикидывается гадом, но хочет помочь. Но теперь он вцепился в мелкого, и мелкому он точно не собирается помогать…

И почти услышал тот самый заразительный смех Ивора.

«Джонс? — переспросил бы Ивор. — Ким Джонс? Помочь? Я смотрю, снова тупим, землянин».

И был бы прав.

Ким Джонс никогда никому не умел помогать, даже не пытался. Он умел руководить. Жертвовать. Командовать. И всех спасать в последний момент.

И обязательно так, чтоб героически. И так, чтоб всем назло.

Особенно — наварху.

Глава 6. Рейна

На Рейне свет почти так же резал глаза, как теперь — на Цитрусе.

Правда, там он был наоборот — слишком белым. Казалось, воздух здесь абсолютно прозрачный, и потому пропускает сквозь себя чересчур много света. Как на Земле, когда под ногами лежит снег, и солнечные лучи многократно отражаются отовсюду, от каждой снежинки, только снега здесь не было, а свет — был. Слепящий и бликующий, от которого хотелось щуриться и носить черные очки. У них и костюмы для вылазок были под стать освещению: почти горнолыжные, с очками на пол лица и затемненными стеклами.

Рейна, твердый спутник газового монстра Аквилона, была десятой планетой Земной Гряды. По сути дела она и планетой не была — небольшим куском тверди, условия существования на котором смогли почти дотянуть до земных. Разреженный воздух и мерцание здешнего солнца напоминали о горнолыжных земных курортах, но курортом Рейну вряд ли кто-нибудь назвал бы. Скорее, наоборот.

Когда пять сотен лет назад к ней, дистанционно обнаружив там подходящие условия, начали пробивать коридор, общественность возмущалась: зачем? Проблему перенаселения решили уже давно. На планетах Гряды относительно спокойно, жизнь понемногу устаканилась даже на Орхе. Зачем человечеству еще один астероид?

Но тут пришли умные дяди и сказали, что астероид будет не человечеству. Астероид будет тем ненормальным, которые на каждой планете летают на своих леталках, стреляют, иногда взрываются, устраивают испытания, шумят, мешают спать по ночам и всячески не дают мирным жителям мирно жить. Тогда мирные жители радостно согласились на все.

Флот перебрался на Рейну. На орбитах, естественно, оставили по огромной станции, напичканной крейсерами, оружием и бойцами, дежурившими посменно. А в наземных штабах и правительстве — флотских начальников и представителей. Но основную часть кораблей, оружия и воинского состава перебросили на Рейну. Там же открыли новую Академию Флота.

Оттуда же потянулись к другим планетам — еще дальше. Потом были Дагра, Тадж и наконец Цитрус.

А Рейна все наматывала круги вокруг Аквилона. Флот рос и модернизировался. И правительство вроде как и хотело понемногу сворачивать темпы развития, но уже боялось. Флот стал слишком мощным. А потом еще и Джонс-старший взял Флот в свои руки. И если б не Цитрус, если б все шло тихо-мирно, наварх Джонс уже и в президенты бы выбился. Или просто военный переворот забацал бы.

Он был похож на Кима. Точнее — Ким на него. Даже не Ким, не прежний Ким — нынешний Мист. Холодный змеиный взгляд достался ему от папы.

* * *

Их привезли на Рейну в огромном транспортнике. Только с ними в отсеке было несколько десятков человек, а были и другие отсеки, и другие корабли. С каждым годом Академия расширялась. И рос Флот. Будто наварх и правда что-то предвидел и запасался боевыми мощностями. И пушечным мясом, ясен пень.

Последние полчаса корабль трясло так, что дышать было трудно, казалось, легкие вот-вот выпрыгнут наружу, вместе со всеми остальными органами. А Ивору — хоть бы что. И пока Рэй старательно слушал наушники, закрывал глаза и молился, чтоб его не вывернуло наизнанку, Ивор тряс за плечи то Рэя, то кого-то из соседей, что-то радостно кричал, вскакивал, бродил, придерживаясь за стеночку, по трясущемуся отсеку, заглядывал в иллюминаторы.

Таких идиотов на все несколько десятков нашлась еще парочка, идиоты перебрасывались радостными приветствиями, а когда корабль пошел на посадку, даже устроили небольшую потасовку у люка — за право выйти первым.

Ивор выиграл.

Когда корабль тряхнуло в последний раз особенно сильно — произошло касание — Ивор, заранее уцепившийся за ручку люка, растолкал окружающих, потерявших на мгновение равновесие от удара. И стоило люку поехать в сторону, гордо протолкался в щель и спрыгнул, не дожидаясь подачи трапа.

Естественно, за это его отругали встречающие.

Во-первых, это не по правилам, а в Академии нужно соблюдать правила. Во-вторых, опасно: люк был от земли метрах в двух. Откуда им было знать, что Ив двухметровые заборы ежедневно перепрыгивал, чтобы «привет» сказать?