Последний сеанс Мэрилин. Записки личного психоаналитика - [13]

Психоаналитик принимал Мэрилин пять-шесть раз в неделю и сверх того поощрял ее звонить ему каждый день. «Ведь она была так одинока, ей было не с кем встретиться и нечего больше делать во время съемок, если я ее не принимал», — оправдывался Гринсон перед Марианной Крис. Однажды вечером, после сеанса, Мэрилин вернулась из Санта-Моники в такси и пригласила к себе шофера, а потом провела с ним ночь. Гринсона рассердило это «патологическое» поведение, а его жена пригласила актрису ночевать у них в те вечера, когда сеанс затягивался допоздна. Время от времени Мэрилин пользовалась этим приглашением.

Гринсон оправдывался перед Уэкслером, объясняя, что речь шла о специальной стратегии, которая бы позволила Мэрилин выжить и занять свое место на съемочной площадке «Миллиардера». «Хотя она и похожа на наркоманку, она не относится к этой категории», — уточнял он. Действительно, его пациентке случалось прекращать принимать наркотические препараты, не проявляя при этом обычных симптомов ломки, и психоаналитик предпринимал попытки отучить ее, рекомендуя ей распорядок более здорового образа жизни. Но нередко Мэрилин вызывала его в отель «Беверли-Хиллз», чтобы сделать ей внутривенное вливание пентотала или амитала. Он соглашался и затем в отчаянии рассказывал Уэкслеру: «Я сказал, что уже принятых ей лекарств хватило бы, чтобы вырубить полдюжины человек, и она не спит только потому, что боится сна. Я обещал усыпить ее меньшим количеством снотворных, если только она честно признает, что борется со сном и ищет другой формы забвения, кроме сна».

Форт Логан, Колорадо, госпиталь военной авиации 1944 год

Ральф Гринсон, психиатр, призванный в армию в 1942 году, специализировался на травматических неврозах. Кроме лечения раненых на войне, он начал читать лекции медицинскому персоналу, армейским священникам и общественным работникам, которые помогали бойцам вновь включиться в гражданскую жизнь. Этот опыт военного психиатра лег в основу очень популярной книги Лео Ростена. Гринсон стал героем романа «Доктор медицины капитан Ньюман», изданного в 1961 году. В следующем году роман был экранизирован.

Сам Гринсон часто возвращался к одному воспоминанию тех лет. Однажды ему пришлось сделать внутривенную инъекцию пентотала автоматчику на бомбардировщике В-17, вернувшемуся с задания. Пациент страдал бессонницей, кошмарами, приступами дрожи, обильно потел и проявлял симптомы тяжелой шоковой реакции. Он недавно выполнил пятьдесят боевых вылетов, но не испытывал в этой связи какой-либо особой тревоги, просто не любил говорить о своих заданиях. Он согласился на прием пентотала, потому что слышал о том, что этот препарат вызывает ощущение опьянения, но прежде всего потому, что это позволяло ему не отчитываться перед своим начальством. Как только Гринсон ввел ему пять кубических сантиметров, больной вскочил на кровати, вырвал иглу из вены и завопил: «В четыре часа, в четыре часа, они близко, цельтесь в них, цельтесь в них — или они нас подстрелят, сукины дети! О боже, цельтесь в них, цельтесь в них! Вот они, еще час, еще час, цельтесь в них, ублюдков, цельтесь… О боже, больно, не могу двигаться, цельтесь в них, кто-нибудь, помогите, в меня попали, помогите! Ах подонки, помогите мне, цельтесь в них, цельтесь в них!..»

Больной вопил так более двадцати минут, с паническим ужасом в глазах; пот катился по его лицу. Левой рукой он держался за правую, которая безвольно свисала. Он дрожал. Наконец Гринсон сказал ему: «Все в порядке, Джо, их сбили». Услышав это, больной свалился на постель и погрузился в глубокий сон. На следующее утро доктор спросил его, помнит ли он об эпизоде с пентоталом. Пациент с застенчивой улыбкой ответил, что помнит, как кричал, но воспоминания очень нечеткие. Когда Гринсон напомнил, что он говорил о задании, во время которого был ранен в правую руку, и все время кричал: «Цельтесь в них!», больной перебил его: «Ах да! Я вспомнил — мы возвращались из Швайнфурта, они напали на нас; они появились в четыре часа, а потом в час, и мы попали под обстрел…» Под действием пентотала пациенту удалось легко вспомнить пережитое им в прошлом событие.

Затем Гринсон продолжил искать секрет забвения, прибегая к наркотическим препаратам, «сыворотке истины», как называли пентотал в фильмах того времени. Ему потребовалось самому пройти анализ с Фрэнсис Дери, чтобы избавиться от увлечения инъекциями воспоминаний и пуститься по следам истины, скрывающейся в глубине памяти больных, с помощью других средств, помимо фармакохимии. Перенос, психоаналитическое лечение, в котором любовь — единственное лекарство, а выражение своих чувств при помощи слов позволяет вспомнить вытесненные из памяти события. Но Гринсон сохранил после своих экспериментов с наркотиками понятие о лечении, при котором терапевт должен присутствовать в реальности и передавать пациенту элементы собственной психической и физической реальности.

Беверли Хиллз, Роксбери-драйв ноябрь 1979 года

— Господин Уэкслер, вы можете меня принять? Я журналист, пишу книгу о Мэрилин. Но прежде всего о Гринсоне и о роли, которую он, по обвинениям, сыграл, ускорив ее гибель. Он недавно умер. Вы хорошо знали обоих, я хотел бы поговорить с вами о них и о ваших отношениях с ними.