Последний самурай - [25]

Бадди сказал, что поедет тоже, на тот случай, если кто-нибудь станет задавать вопросы.

Линда сказала: Нет, лучше останься. И если кто-нибудь начнет задавать вопросы, скажешь, что я пошла присмотреть себе свитер.

Бадди сказал: Правильно. Если кто-то спросит, скажу, что ты как раз собиралась покончить с собой, но вдруг вспомнила, что тебе нужен новый свитер. Лучше уж поеду с вами, заодно проветрюсь.

Тогда Линда спросила: Может, проводишь меня до Нью-Йорка? Должен же кто-то помочь мне нести виолончель.

Бадди спросил: На кой черт тебе тащить с собой виолончель?

Линда ответила: Для прослушивания.

Бадди заметил: Может, еще и пианино захватишь?

Линда огрызнулась: Не тебе учить, что мне делать.

& между ними разгорелся жаркий спор, а мой отец стоял и слушал. Мама почему-то была убеждена, что в Джульярде ее запрезирают, если она на прослушивании сыграет только на пианино. А вот если захватить с собой целый набор инструментов, сразу станет ясно, что она настоящий музыкант.

Все до одного Конигсберги презирали пианино; оно стояло в углу, заваленное нотами. До чего же скучно четырехлетнему ребенку учиться на нем играть (а они все прошли через это). Они ненавидели также считывать ноты с листа — им претила мерзкая особенность фортепьянной музыки, когда одновременно приходится нажимать на 10 и более клавиш, а, стало быть, считывать нужно было раз в десять больше нот, чем при игре на любом другом инструменте. Пианино являлось тем инструментом, на котором никто из Конигсбергов не играл, пока в доме имелся кто-то младше, кого всегда можно было заставить играть на пианино. А поскольку мама моя была самой младшей, то передавать этот инструмент ей было просто некому. Может показаться странным, что самую младшую в семье девочку мучили всеми этими считываниями нот с листа, но четверо братьев и сестер, а также отец с матерью постоянно напирали на тот факт, что при случае она всегда сможет сыграть то же самое на слух. При этом она умела играть и на скрипке, и на альте, и на виолончели (не говоря уже о флейте, гитаре, мандолине и гавайской гитаре), но ей редко выпадала такая возможность.

Бадди возразил, что ее техника игры на любом из струнных инструментов не соответствует требованиям Джульярда, на что Линда довольно резонно возразила: С чего это ты взял? Когда ты последний раз слышал, как я на них играла?

Сперва она хотела захватить с собой все имеющиеся в доме инструменты, чтобы продемонстрировать свое умение, но в конце концов согласилась взять только скрипку, потому что умела исполнять на ней довольно сложные пассажи. И еще альт, потому что на нем тон у нее по некой непонятной причине выходил чище, чем у братьев и сестер. И еще мандолину, потому как на ней мало кто вообще умел играть; и еще флейту, потому как никогда не повредит дать людям понять, что она умеет играть еще и на флейте.

Бадди: И еще ты скажешь им, что прослушивание будешь проходить на пианино.

Линда: Не учи меня, что делать.

Мой отец: Ты что же, хочешь этим сказать, что не собираешься играть на пианино? У тебя просто выдающийся талант, и ты не хочешь на нем играть? А как насчет того отрывка, который ты только что играла, почему не хочешь сыграть его на прослушивании?

Линда: Ты вообще хоть что-нибудь в музыке понимаешь?

Отец: Не очень.

Линда: Тогда помалкивай и занимайся своим делом. Отец: Пора ехать, если не хотите опоздать на поезд Тут Бадди снова предложил поехать вместе, & Линда сказала, что он должен остаться и говорить всем, что она пошла искать себе свитер, & почему он вечно только все усложняет. На что Бадди сказал: Ладно, ты пошла присмотреть себе свитер и захватила с собой скрипку, альт, флейту & мандолину, просто так, на всякий случай, да? Видно, ему очень хотелось поехать проводить сестру.

Тут мой отец как бы между прочим заметил, что ему надо о чем-то поговорить с Бадди, и в результате вся троица поехала на вокзал вместе.

Линда села на поезд. При ней был футляр со скрипкой & футляр с альтом в одной руке, футляр с мандолиной и сумочка в другой, а флейту она держала под мышкой.

Поезд тронулся, & мой отец заметил Бадди: Вы просто удивительные ребята. Чего тут спорить? Лично мне всегда казалось, что музыкант должен брать на прослушивание все инструменты.

На что Бадди ответил: О мой Бог.

Но в любом случае было уже поздно, она отправилась в Нью-Йорк в погоне за музыкой и славой, а друзья зашли в ближайший бар, где мой отец сказал Бадди: Давай скинемся и купим мотель.

Бадди спросил: А что, если тот парень ошибался?

Отец ответил: Если он ошибался, у нас на руках окажется ничего не стоящий объект недвижимости. С другой стороны, престарелая миссис Рандолф сможет воссоединиться с овдовевшей дочерью и провести остаток дней под солнечным небом Флориды. Так что в любом случае мы хоть кого-нибудь осчастливим.

За солнечное небо Флориды, сказал Бадди.

За солнечное небо Флориды, сказал мой отец.

И отец с Бадди решили немедленно поехать и заключить сделку. Из дома они выехали на машине отца, Бадди сидел за рулем, отец спал на заднем сиденье.

А мама тем временем явилась в Джульярд. Зашла в дирекцию и потребовала, чтобы ее немедленно прослушали. Но организация прослушивания — дело непростое, и им пришлось несколько раз ей объяснить, что для этого понадобится подать заявление, заполнить несколько бланков, только тогда ей назначат время, так что придется подождать. Но мама настаивала. Говорила, что приехала издалека, из Филадельфии. Линда страшно нервничала и в то же время была уверена в том, что стоит ей сесть и начать играть хотя бы для одного слушателя, как она тут же почувствует себя уверенно и спокойно.