Последний самурай - [152]
И снова принялся расхаживать по комнате. А потом сказал
Когда играешь какое-либо музыкальное произведение, то его можно исполнить множеством самых разных способов. И ты не устаешь спрашивать себя: а что, если?.. Пробуешь исполнить и так и эдак, и в стиле «а что, если». А когда покупаешь компакт-диск, там только один ответ на вопрос. И никакого «а что, если» быть просто не может.
Он сказал
В Японии то же самое, только в каком-то смысле даже еще хуже. Люди каждый день садятся в поезд. Садятся в поезд, едут, потом выходят, а к концу дня снова садятся, и так день за днем.
Он сказал, что если это считать мыслимым, то тогда немыслимое, должно быть...
Он сказал, что даже если человек не интересуется музыкой, сама идея, что может быть множество других вариантов...
Он остановился у рояля. И сказал
Но, как правило, людям не слишком нравится музыкальный отрывок, он начинает нравиться, только когда они к нему привыкнут.
И он начал пощипывать одну из тонких стальных дискантовых струн. Пинг пинг пинг пинг пинг. Пинг пинг пинг
И сказал
Я сам застрял, точно в глубокой колее. Наверное, слишком долго этим занимался. Твержу себе, что должен проглотить пилюлю, играть свои фрагменты из произведений, вернуться к слушателям. Что толку проводить всю жизнь в этой комнате?
Пинг пинг пинг
Хожу и смотрю на компакт-диски.
Пинг
Существуют сотни компакт-дисков с записями целых музыкальных произведений, сыгранных один раз для тысяч людей, которые желают получить компакт-диски с произведениями, сыгранными один раз.
Пинг
И эти тысячи людей в полном порядке и будут и дальше пребывать в полном порядке, даже если я не стану играть мои фрагменты.
Пинг пинг
Но всегда найдется кто-нибудь, хотя бы один человек, который захочет услышать то, чего нельзя услышать на этих записях. Чего не существует больше нигде в мире, ни на каких пластинках и дисках.
Пинг пинг пинг пинг пинг
Он сказал
Я просто не могу позволить себе записать компакт-диск, который купят всего лишь 5 человек. И однако в самой идее сыграть мои фрагменты с концертами для тысяч людей все же что-то есть. Ведь тогда этим людям предоставится возможность выбора, и со временем их станет больше, чем 5 человек.
Он сказал
А какую пользу принесу я им, если буду и дальше торчать в этой комнате?
Я сказал
Знаете, я могу позволить себе записать диск, который никто не купит.
& он сказал
Что?
Он сказал
У тебя что, есть 10 000 фунтов?
Я сказал
У меня есть вещь, которая стоит целую кучу денег. Я могу выручить за нее целую кучу денег,
& я достал из рюкзака шелковое сердечко, которое подарил мне художник. Оно было завернуто в целлофан, белый шелк был до сих пор белым, а кровь на нем потемнела и стала коричневой.
Он спросил
Что это?
Я объяснил, и тогда он сказал
Первый раз о нем слышу. Впрочем, спасибо. Спасибо и извини, но я не могу это принять.
Я сказал, что он может, а он ответил, что не может; я сказал, что он может, а он ответил, что нет.
Я сказал: А что, если
Он сказал: Что «что, если»?
Я сказал: Что, если это вопрос жизни и смерти?
Я сказал: Что, если это вопрос судьбы, которая хуже смерти?
Я сказал: Что, если люди, которых называют Самаритянами...
Он перебил меня: Кто?
Я сказал: Самаритяне. Это группа людей, которые считают, что на свете нет ничего хуже смерти. Им всегда можно позвонить, если вдруг начнется депрессия.
Он сказал: Ну и?..
Я сказал: Что, если человек позвонит Самаритянам, но они ему не помогут? Что, если человек вынужден день за днем делать одно и то же? Что, если человек вынужден день за днем мотаться по кольцевой линии, все по кругу, по кругу и по кругу? Что, если на свете живет человек, считающий, что мир стал бы лучше, если бы каждый, кому нравится тамильская слоговая азбука, мог бы иметь доступ к этой самой тамильской слоговой азбуке? Что, если на свете существует человек, все время меняющий тему разговора? Что, если есть человек, который никогда никого не слушает?
Он спросил: Ты имеешь в виду кого-то конкретно?
Я ответил, что рассуждаю чисто гипотетически.
Он спросил: А как ты думаешь, что может значить этот чисто гипотетический компакт-диск для чисто гипотетической личности?
Он улыбался. И нежно пощипывал струны рояля.
Я сказал: Что, если это лицо сойдет с кольцевой на «Эмбэнкмент», перейдет через мост Ватерлоо, сядет на поезд, идущий в Париж, приедет в этот самый Париж и пойдет устраиваться на работу к какому-нибудь знаменитому скульптору?
Он сказал: И все это из-за какого-то дурацкого компакт-диска? Да ты на какой планете живешь?
Я сказал: Суть в том, что на этой планете проживают всего лишь 5 человек, которые купят этот компакт-диск. И совершенно очевидно, что большинство людей не станут сходить на «Эмбэнкмент» из-за этого самого диска. Но возможно, тот человек, что купит этот диск, там сойдет
Я сказал
Это тот тип человека, который считает, что скука хуже смерти. Это того типа человек, который хочет во всем разнообразия. Того типа человек, который скорее умрет, чем станет читать журнал «Спортивные лодки» или «Водные лыжи».
О, сказал он. Так, значит, такого типа человек.
И начал наигрывать на струнах рояля главную музыкальную тему из «Семи самураев».
Весной 2017-го Дмитрий Волошин пробежал 230 км в пустыне Сахара в ходе экстремального марафона Marathon Des Sables. Впечатления от подготовки, пустыни и атмосферы соревнования, он перенес на бумагу. Как оказалось, пустыня – прекрасный способ переосмыслить накопленный жизненный опыт. В этой книге вы узнаете, как пробежать 230 км в пустыне Сахара, чем можно рассмешить бедуинов, какой вкус у последнего глотка воды, могут ли носки стоять, почему нельзя есть жуков и какими стежками лучше зашивать мозоль.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.